Юля тихонько хмыкнула. Самовнушение, оправдание чужих грехов и
позитивная мотивация – это хорошо, но не в одностороннем
порядке.
— Ты на него намекала, когда говорила, что некий драк может
посмотреть мою татуировку?
— На него. Но он скорее всего откажется.
— Проведешь меня к дяде? Попробую его уговорить. У нас во
фьордах говорят «попытка – не пытка».
Глава 3
В первую ночь в чужом доме Юля спала ужасно плохо. Ей снилось,
что она спускается вниз из какой-то башни, по веревке, сплетенной
из простыней и кусков ткани. Один из кусков трещит и рвется, Юля
летит вниз…
Она проснулась, задыхаясь. Ночная рубашка Цилы, тесная в плечах
и короткая, облепила мокрое от пота тело. Юля встала и открыла
окно. Вдохнула свежий, пахнущий осенью воздух и сразу успокоилась.
Это был лишь сон. Но не следует сбрасывать его со счетов. Возможно,
это что-то от Юлиной предшественницы. Тогда понятно, откуда у
девушки из фьордов столько синяков.
Юля услышала хриплые сдавленные рыдания. Она замерла, а затем
удивленно покачала головой. Рядом находились окна комнаты господина
Эймета, дяди Цилы. Днем он не захотел выслушать гостью, лишь
отругал Цилу за то, что она докучает ему просьбами. А теперь, надо
же, плачет в своей пропахшей больным телом берлоге. Но Юле его
почему-то ни капли не жаль.
Она знала такой тип мужчин. Обладающие властью и влиянием в
прежней жизни, после какого-нибудь печального события они ломались
и начинали срывать злость на окружающих.
Юля мельком видела Эймета через дверь. По словам Цилы, некогда
это был статный и красивый драк, талантливый маг и любимец женщин,
а сейчас на смятых простынях лежало его жалкое подобие.
По плющу на подоконник взобрался Трюфель. Он принялся с громким
мурчанием тереться о руку Юли. Освеженная ветерком и успокоенная,
она легла в постель и проспала как убитая до самого утра. Трюфель
безмятежно сопел под ее боком.
Утром Цила напоила Юля отваром и убежала на ярмарку. Девушка
продавала овощи, которые привозили ей родители, фермеры из
пригорода. Денег едва хватало, чтобы прокормить себя и дядю, а еще
поддерживать в сносном виде дом, наследство отца, от которого Цила
с удовольствием отказалась бы.
Однако по закону она не могла ни продать дом, ни жить в
каком-либо другом месте. Подарки драков считались священными и
обмену и возврату не подлежали. Юля твердо решила хоть как-то
помогать Циле, а еще рассказать все без утайки и попроситься
пожить, пока ситуация не прояснится.