Каждой утро Цила мыла приготовленные на продажу овощи. Эту
обязанность Юля с готовностью взяла на себя, несмотря на протесты
юной зеленщицы. Еще и придумала заворачивать пучки зелени в вощеную
бумагу, перевязывать их бечевкой и украшать бордово-красными
листьями ароматной травы, похожей на орегано.
В первый же день, вернувшись с рынка, Цила с воодушевлением
рассказала, что зелень стали покупать гораздо лучше. Горожане,
которые в честь Дней Урожая готовили много овощных блюд,
выстраивались в очередь. Это вдохновило Юлю на поиски новых
маркетинговых решений. В конце концов, в этом она когда-то была
специалистом.
Откладывать разговор было нельзя: Юля заметила, что у нее
изменился цвет глаз. Из ярко-голубых они стали золотисто-зелеными.
Форма лица сделалась мягче, брови изогнулись резкой дугой,
подбородок округлился. Юля по-прежнему была красива, но более
простой, непритязательной красотой – из-под черт девушки из фьорда
проступали черты самой Юли. И Цила тоже это заметила.
Однако это были не все изменения: по утрам Юлю начала беспокоить
странная тошнота. Один раз она едва успела добежать до помойного
ведра и извергла весь завтрак. Тяжелая какая-то адаптация, думала
Юля. Еще и грудь ноет.
Цила наблюдала за ней с непонятным, задумчивым выражением.
Дольше тянуть было нельзя. Одним особенно теплым вечером Юля отвела
зеленщицу в беседку.
Она не знала, как далеко простираются магические способности
Эймета и не умеет ли он подслушивать. Увечный драк и так выводил из
себя своими выходками, а в последние дни совсем разбушевался,
упрекая племянницу в том, что она привечает какую-то девку и не
уделяет достаточно внимания родному дяде.
В беседке было тихо, крики драка сюда не долетали.
— Цила, — ласково сказала Юля, — моя дорогая девочка. Скажи, не
слышала ли ты упоминаний о путешественниках между мирами?
— Конечно, слышала, — напряженная Цила слегка расслабилась. —
Видели у нас на ярмарке орков да альвов? Они из своих миров
приходят, куда маги путь пробили. Торгуют, даже невест себе
ищут.
— Отлично.
Юля тоже слегка выдохнула и поведала свою историю хозяйке дома.
Цила помолчала, переваривая услышанное и задумчиво проговорила.
— Так вот почему вы так странно разговариваете. И со мной
обращаетесь, будто я вам в дочки гожусь, жалеете даже.