- Ладно! - прохрипел он, обводя
врагов ненавидящим взглядом. - Вы загнали меня в угол! Я последний
раз предупреждаю: удача не улыбнётся вам, если вы плените меня.
Лучше позвольте мне уйти!
- Кажется, ты не в том состоянии,
чтобы угрожать, - заметил Самарказ, внимательно наблюдая за
Усмирённым.
Он прекрасно помнил, с какой ловкость
тот не так давно одержал над ним верх. Мог ли мурскул притвориться
ослабевшим? В принципе, да, но зачем? Не проще ли было просто
удрать от охотников?
- Я устал, - признался мурскул
нехотя. - В моём организме происходят изменения, не понятные для
меня самого. Это последствия проклятия, о котором вам знать не
следует. Но имейте в виду: как только вы возьмёте меня с собой,
ваши жизни окажутся в опасности. Ты знаешь это! – добавил он
неожиданно громко, указав пальцем на Самарказа, отчего охотник за
головами невольно вздрогнул.
- Это делает тебя ценнее, -
проговорил Самарказ, ощутив лёгкий укол страха и тотчас
рассердившись на себя за это.
- Как знаешь, - проговорил мурскул
почти безразлично. – Держи! - он отбросил от себя экрахеммы,
упавшие под ноги Самарказу.
Охотник кивнул товарищам. Неужели это
происходит на самом деле?! Хотелось верить, что мурскул не задумал
хитрый маневр.
Но Усмирённый не сопротивлялся, когда
охотники накинули на него сеть и затянули ремни.
- Ты ранен? – спросил Самарказ.
- Нет, - буркнул мурскул. - Просто
очень слаб. Я же сказал: это из-за проклятия!
- Ладно, когда прибудем во дворец
Зик-Армаха, я скажу паше, чтобы его врач осмотрел тебя.
Мурскул глухо усмехнулся, но ничего
не сказал. На него словно напала апатия.
Охотники повели пленного туда, где
оставили запряжённую быками повозку с клеткой. Самарказ подобрал
экрахеммы и сунул за пояс – теперь они были совершенно безвредны и
нисколько не напоминали грозного оружия, которое совсем недавно
пригвоздило Самарказа к земле. При воспоминании о молнии,
сотрясавшей его тело, охотник вздрогнул и болезненно поморщился.
Жаль, что люди так и не научились пользоваться экрахеммами – каким
замечательным оружием они бы овладели!
Дворец был сложен из белого пористого
камня и местами напоминал крепость: перед фасадом возвышалась
зубчатая стена высотой в три человеческих роста, а перед ней имелся
глубокий и широкий ров, дно которого было утыканометаллическими
кольями. В воде водились рыбы, которым, помимо обычного корма, раз
в неделю скармливали тучного быка. Два широких подъёмных моста были
опущены, и перед ними стояли чернокожие воины с широкими кривыми
саблями наголо, в красных чалмах и лёгких туфлях на босу ногу. При
приближении процессии они встали навытяжку и отсалютовали
проходящим мимо гостям.