Я
открыл глаза и увидел темноту.
Темноту, где не было и намёка на солнца свет.
Воздух сырой и спёртый, как… как в пещере. Я осторожно покрутил
головой вокруг и впрямь увидел пещеру, у которой не было видно
конца, что наверху, что по сторонам. Очень темно и только редкие
голубые фонари с привычными факелами и кострами освещали хоть
что-то в этом месте.
Это
и есть шахты Разлома, о котором столько разговоров
ходило?
—
Ай-ай-ай, задница архонта… Как же больно! — заверещал от боли во
всю глотку тот самый мужик, который был в шатре.
—
Терпи! Иначе я тебя с обрыва выкину! — ответила ему та самая
женщина, которую «ранили».
Его
голос я запомнил отчётливо, как и этой суки, сумевшей обездвижить
меня.
Судя по голосу, находились они где-то в
метрах пяти-семи от меня за спиной. Их я не видел, но понимал, что
этим ублюдкам сейчас явно не до меня.
Это
мой шанс!
Я
сейчас связан по рукам и ногам. Туго и крепко. В таком ослабшем
состоянии разорвать верёвки не выйдет. Да и в полном здравии такое
вряд ли порвёшь. Но стоит мне только немного напрячься, как боль в
правом боку резко усиливается, как бы говоря, что это плохая идея.
Любимой сабли при себе не имелось, что плохо. Терять такую важную
вещь ой как не хотелось и причём так глупо. Но это не повод
сдаваться! Должно ведь рядом быть что-то острое!
Осторожно, стараясь не привлекать к себе
внимания, я чутка сместился по часовой стрелке.
—
Ауч! Аккуратней работай! Очень больно, блять!
—
Хватит ныть! Не отъедал бы брюхо такое и не распороли бы тебе его!
Один жир!
—
Закройся! У самой задница, как у лошади!
—
Сам закройся, жирный кретин! Умолкни и не нервируй
меня!..
За
своей странной перебранкой они даже и не заметили мои мельтешения
на месте. Это обнадёживало. Меня к тому же частично закрывали
деревянные ящики и невысокая груда камней, лежавшая аккуратной
кучей рядом. При таком ничтожном освещении и чёрной одежде я вообще
не должен привлекать внимания.
Украдкой я оглядел этих двоих. Как я и
предположил, они находились примерно в семи метрах от моего
местоположения. Мужик с бородой сидел на валуне и чувствовал себя
явно хреново, мыча и скуля от боли почти каждую секунду. Одежда вся
изодрана и пропитана кровью. Так ему и надо. Женщина же претерпела
незначительные изменения, лишь длинная юбка оказалась порванной. Но
скорее всего это сделано специально, чтобы двигать было легче. Она
сейчас как раз стояла на одном колене, обматывая мужика
бинтами.