- Мир, может, я надену что-то более закрытое? – делаю последнюю попытку скрыть свою худобу более комфортным платьем.
- Зачем? Ты потрясающе выглядишь, Вероник. Яйца сводит, как хочется тебя прогнуть.
Он подходит ко мне сзади, облокачивает на себя и похотливо осматривает наше отражение, поглаживая рукой под грудью.
- Я неудобно себя чувствую, - дую губы и выставляю вперёд ногу, показывая вырез до кружевной полоски чулок. – Оно слишком развратное.
- Глупости. Моя женщина должна приковывать к себе взгляды. Пусть каждый мужик давится слюнями, глядя на тебя.
Он не даёт мне больше времени на раздумья, набрасывает шубку и тащит за руку к машине. Меня потрясывает, мучает озноб, подкрадывается тошнота. Я не готова к публичным демонстрациям, не готова к чужим взглядам и излишнему вниманию.
- Не волнуйся, Вероника. Ты у меня самая красивая. Этого не нужно стыдиться.
Мир будто чувствует моё состояние, пересаживает к себе на колени и невесомо касается губами виска. От него исходит тепло, обволакивая спокойствием. Не сразу, но согреваюсь, и теперь остаётся только мандраж. Все десять метров, что иду от машины до крыльца банкетного зала, уговариваю себя перестать быть маленькой cсыкушкой.
Не считая выпускного, это мой первый выход в свет. Родители раньше не брали, ждали, пока исполнится восемнадцать, а потом я сбежала в Москву, окунувшись в студенческую жизнь, а сейчас…
Зал ослепляет своей роскошью. Натёртые до блеска полы, отражающие силуэты и блики освещения, огромные люстры, свисающие, словно перевёрнутые, многоярусные торты, множественные бра, распускающиеся хрустальными брызгами на стенах, винировые улыбки слепят глаза, а от кишащей яркостью массы начинает болеть голова. К нам постоянно кто-то подходит, здоровается, представляет свою партнёршу, а заезженная фраза: «Это моя невеста, Вероника», режет по мозгам. Кажется, меня сейчас разорвёт на миллион маленьких частей, если я срочно не уединюсь.
- Дамир, мне нужно отойти в дамскую комнату, - цежу сквозь натянутую улыбку, от которой неимоверно сводит скулы.
Он порывается меня проводить, но его отвлекает важного вида мужчина и втягивает в разговор о делах. Киваю Дамиру, показывая, что справлюсь сама, и неспешно иду в другой конец зала. Моё платье не самое открытое, но почему-то множественное внимание приковано ко мне. Спиной чувствую прожигающие взгляды, осуждающее шипение, и с трудом держу ровную осанку и темп. Сжимаю кулаки, стараясь не поддаться истерии и не сорваться в галоп.