- Не буду спорить, Влад, не буду спорить. Ты у нас по
стратегии круглое
двенадцать[2] получил,
тебе и карты в руки. Вообще, наше дело – стрелять и помирать. А
где, как и за что – господа адмиралы скажут, - прервал спор
Анжу. – Ты лучше скажи, Диму видел?
- А что Дима, - усмехнулся Трубецкой. – Дима наш весь в
хлопотах. Готовится в Севастополь ехать. Ну и суженную свою туда
везти собирается.
- Нам остается только завидовать князю, - снова улыбнулся Анжу.
– Не так ли, князь?
- Конечно, герцог, - улыбнулся в ответ Трубецкой. Только
необходимость соблюдать траурное настроение, не позволило мичманам
рассмеяться в голос. То, что у их третьего приятеля, Максутова,
имелась официальная невеста из семьи, связанной с судейским
сословием, давно служило предметом шуток всего корпуса. И не без
причины. Тройку неразлучных друзей уже с первого года обучения
прозвали «мушкетерами». Причем князя Дмитрия Максутова называли
Портосом, Анжу, за его французскую фамилию и второе, герцогское,
прозвище – Арамисом, а Атосом, как и следовало ожидать, стал самый
представительный и аристократически выглядевший из тройки
неразлучников – князь Трубецкой.
- Приехали, вашсиясь, - обернувшись к седокам, объявил извозчик.
Трубецкой расплатился, дав извозчику целый рубль. Тот принял
денежку с поклоном, через мгновение, впрочем, передумав и заныв
привычное.
- Добавить бы надо, барин. На водку.
- Лошади водку не пьют, - перебил его нытье Анжу. Пока
ошеломленный извозчик придумывал ответ, мичмана выбрались из
коляски. Впрочем, огорчаться «водитель кобылы» даже и не подумал.
Tак как он все равно остался с изрядной прибылью, обычно за такую
поездку платили максимум копеек шестьдесят.
- И все же жаль мне, Влад, что мы расстаемся, - приостановившись
перед дверями парадного подъезда и поправляя сбившуюся фуражку,
заметил Анжу. – Мне будет не хватать нашей компании.
- Так о чем тут думать? – наигранно изумился Трубецкой. –
Надоела Маркизова лужа[3]? Меняй ее на
что-нибудь другое… Дима в любом случае из нашей холостяцкой жизни
выпадает. А мы вдвоем вполне можем служить вместе. Веселаго не
очень рвется служить на дальнем Востоке. Меняйся и будем служить
рядом.
- Ты издеваешься? Вроде бы раньше за тобой приверженности к
поклонникам маркиза де Сада я не замечал, – удивленно заметил Петр.
– Поменять новейший броненосец на шхуну? Этого не выдержит не
только мой отец, но и моя душа. Просто разорвется, на три сотни
мелких обломков. Это ты у нас прямо-таки настоящий
марсофлот