– Я родилась в Лавроше, и кто-то очень умный, который своей
смертью не умрёт, возможно, обряд поисковый создал на основе моей
крови. А по поводу уйти – не получится. Нас раздавят. А тут нам
помогут.
С этими словами она вышла вперёд каравана, подняла ладонь к
груди и открытой ладонью выставила её перед собой. Порывистые удары
ветра тут же спали, а я глядел на Изулу и не мог налюбоваться
разворачивающейся картиной перед нами. Она создала что-то вроде
зонта для нас из плотной энергии, которая окутывала её достаточно
широко и высоко, чтобы ветер ударялся о выставленный магический щит
и развеивался по сторонам. От этих ударов щит вспыхивал, и были
визуально видны его границы, более плотные спереди и тонкие контуры
уже над караваном.
Чем могут помочь в караване, я узнал через несколько минут,
когда в нём все, кто с высокой мерой, сели за Изулой и явно стали
подпитывать её своей энергией, укрепляя её. Она знала, что это
произойдёт, и, не поворачивая головы, принимала заёмную силу, чтобы
защитить нас всех. Я не привык стоять в сторонке, но что делать, не
знал. Выставленный щит держал удар, но стихия продолжала расти и
усиливаться, и было неясно, чем всё закончится. Насколько Изулы
хватит и насколько сил хватит у этих неизвестных жрецов. У них
война там какая-то под боком, которая грозит полным уничтожением
Лавроша, а они столько сил тратят на то, чтобы Изула до города не
добралась. Тяжелые времена наступили в Лавроше, а тяжёлые времена
порождают сильных людей.
Я подошёл к Изуле и стал немного позади неё. За полчаса борьбы
со стихией она явно вымоталась, только я ей помочь не мог: во мне
самом мало сил.
– Черпни силы у Бога своего, – даже под таким давлением она
продолжала контролировать окружающую обстановку и заметила
меня.
Легко сказать, «черпни», да ведь нет его здесь, он из нулевого
мира. Хотя кто его знает, что вообще это значит, не привык я
общаться с богами и считать это вполне естественным явлением, но
попробовать стоит, раз советуют. Я закрыл глаза и представил себе
старика из своего сна. Несмотря на окружающий шум мне достаточно
легко удалось погрузиться в своё воображение. Старика я представил
и даже увидел его, всё так же сидящего и играющего свою мелодию. Я
потянулся мысленно к нему, но он всё так же не оборачивался.
Странное воображение, которое живёт своей жизнью и на мои
мыслеформы не реагирует. Я потратил ещё несколько минут, но
результат был всё тот же.