– Ты поможешь мне? – услышал я её голос из машины.
Я знал, что я помогу, а также знал, что за этим последует, но
давно был уже на грани срыва. Ещё до того, как я расстегнул ремень,
она уже обняла меня и прильнула ко мне. С ней на шее я вышел из
машины. Несмотря на кажущуюся её хрупкость, она мне показалась
тяжёлой. Обнимая её, я подмечал, насколько мягкая её кожа, под
которой ощущалось сильное тело. Такого результата невозможно
достичь, занимаясь в фитнес- центре. Это тело было заточено на
выживание в тяжёлых условиях. И сейчас она целиком и полностью моя,
ощущение такое, как от обладания тяжёлым вооружением с убойной
мощностью в руках.
Моё тело свело от напряжения, когда она без всякой осторожности
впилась в меня ногтями. Удовольствие от её губ было соизмеримо с
болью от её укусов. Когда я был уже на грани и готов был содрать с
нее то, что по недоразумению называлось платьем, она сначала
отстранилась от меня, но, когда это ей не помогло, подтянула ноги и
силой оттолкнула меня. В этом состоянии, доведённый до высшей точки
напряжения, за такое я был готов даже убить, и через затуманенный
разум до меня не сразу дошёл смысл её слов.
– У тебя есть деньги? – повторила она.
– ЧТО?! – я очень нервно от напряжения рассмеялся. Это было
настолько абсурдно, что я ничего не мог с собой поделать, а потом
пошарил карманы и рассмеялся еще сильнее. – Карточки
принимаешь?
– Нет, – совершенно серьезно ответила она. – Нужна монета,
любая. Это очень важно. Всего одна момента.
Я нашёл в дверце машины и передал ей. Она положила ее перед
статуей, наклонилась к ней и что-то прошептала, а потом
развернулась ко мне, и сама одним движением расстегнула и сбросила
платье.
– Афродита приняла дар, теперь я твоя.
Я наблюдал за совершенством её тела и не смел пошевелиться, а
она сама медленно шла ко мне. В следующую минуту я осознал, что мы
лежим на поляне, на которой разбросаны наши одежды. Она обхватила
меня ногами и прижимала к себе.
– Сильней, – прошептала она мне в самое ухо и прикусила его.
– Ещё сильней, – по ощущениям её ногти уже на сантиметр вошли в
мою плоть.
– Ещё, – её ноги так сильно сжимали меня, что мне приходилось
напрягаться, чтобы мои мышцы не раздавило о собственные кости.
От очередного приступа удовольствия или боли, настолько это всё
перемешалось и спутывалось в сознании, что я прогнулся дугой,
выгибая голову назад, поднимаясь на руках, и боковым зрением
заметил свечение. Глаза у статуэтки светились зеленоватым
свечением, не будь сейчас так темно, то этого было бы и не видно. Я
это лишь отметил, но мне быстро стало не до неё – пусть наблюдает.
Изула подтянулась, и её зубы нашли ещё целое место на моём плече. В
ответ я весь напрягся, руками обхватив её, и готов был переломать
пополам, отчего она со стоном выдохнула. В какой-то момент я не
только ощутил взгляд статуэтки, но и почувствовал, что она сама
участвует в процессе.