Если гунганны сильно растянутся, можно будет попробовать
перебить передовой отряд и бежать дальше, но это плохой вариант.
Нас в любом случае загонят. Нихау же предлагал вариант, если я
правильно понял его жесты, который для погонщиков стал бы
смертельным – это сделать то, что они сделали тогда в караване, а
именно, оставить погонщиков, чтобы задержать погоню. Только
погонщики их не задержат. Они их боятся и без сильной воли рядом
разбегутся кто-куда, и это в лучшем случае, а могут вообще
остановиться и ничего не делать. В любом из этих вариантов гунганы
бросятся за нами. Нужно дальше бежать и растягивать погоню. Нихау
больше не настаивал и вёл нас в одном ему ведомом направлении, но
он явно торопился успеть.
Ещё два часа бега. Я посмотрел на солнце и сверил часы. До
захода солнца ещё часов пять, а это очень много. Я всё чаще и чаще
оглядывался, и когда был готов уже объявить привал, чтобы успеть
отдохнуть перед боем, Нихау, довольный, указал рукой в сторону.
Вот же… Ещё гунганы, да нас окружают… И чему он радуется? Новых
гунганов не только мы заметили, но и наши преследователи, и они
замедлились. Смысл происходящего до меня дошёл быстро – это разные
кланы гунганов, и они между собой не связаны. Мы перешли невидимую
черту раздела земель. Нихау уверенно направил нас к ним, а я
полностью положился на него. Переговоры уж точно не мне вести.
Когда мы добежали до них, то перешли на шаг, и Нихау вышел
вперёд. Он говорил явно короткими словами, которые я и сам учил.
Погонщики сбросили бурдюки и складывали их в кучу. Гунганы их
изучали, а вот наши преследователи также приближались, и погонщиков
это явно нервировало. Всего три десятка. Мы и раньше справлялись с
таким количеством, а теперь я был в себе уверен настолько, что
готов был раскидать их один. Только я местные правила не знаю, и не
знал, что делать. Всё решил случай – один из гунганов запустил
копьё, я перехватил его и вернул подарочек с утроенной силой
обратно. Он ему понравился, и с ним он прилёг полежать. Новые
гунганы на это даже внимания не обратили. Их больше интересовало
содержание бурдюков. А значит, преследователи – это наша забота, а
не их.
Я передал рюкзак Дубине и направился навстречу нашим
преследователям. Так я хотел не только хвост преследования
сбросить, но ещё и восстановить меру силы. Я вытянул меч и мои
действия интерпретировались однозначно, при этом меня никто не
пытался остановить, и я трактовал это как разрешение к действию.
Поднял меч над головой и замер, насыщая мышцы силой и готовясь
высвободить ее.