Он указал на соседнюю дверцу.
- Белье домовой опосля принесет. Меняем раз в две седмицы. В
остальном усе просто: не пить, не шуметь… девок…
Он поперхнулся и исправился:
- Мужиков гулящих не таскать.
- А есть такие? – про девок гулящих мне слыхать доводилось, но
чтоб мужики этаким делом промышляли…
- Это столица! – комендант ткнул пальцем в мой живот. – Тут есть
все…
И ушел.
Я же осталася в закуточке с ключом в руке.
Что сказать… в этакую комнатушку только мышей и селить.
Узенькая, зато с окошком, в которое самонастоящее стекло вставлено.
Толстое, прозрачное.
То бишь некогда оно было прозрачным.
Я провела пальцем по стеклу и вздохнула: если тут и убиралися,
то не в нынешним годе.
Клочья пылищи по полю гуляют, углы паутиной затянуло плотно,
густо. А железная кровать, красивая, с шишечками, и вовсе ею
заросла. И то сказать, что помимо кровати в комнатушке энтой был
крохотный столик и закуточек, в котором я обнаружила таз с
рукомойником да ночную вазу прехорошенькую, в цветы расписаную… и
куда ж мне ее носить-то с пятого поверха?
Это я у домового и спросила, когда заявился с бельем – и матрацу
принес соломой набитую, и подушку, пусть и скуденькую, легенькую,
да все лучше, чем ничего. Зато простыночки накрахмаленные,
накатанные до гладкости и пахнут хорошо.
- Деревня, - укоризненно покачал головой дедок, выглядевши не в
пример дружелюбней того, акадэмического. – Тут центральная
канализация. Ничего и никуда носить не надобно. Гляди.
Он взял кувшин и плеснул в ночную вазу.
Что-то скрежетнуло, и водица разом исчезла.
Вот оно как… а куда ж все девается-то?
- В подвалы, в чаны специательные, - домовой огладил круглый
живот, который был, однако, не столь велик, чтоб им можно было
похвастать. Видать, хлопотно ему тут живется, оттого и не растут ни
живот, ни борода… - с тех чанов опосля на поля, для
удобрения-с.
Это я уже разумела.
И домового за науку поблагодарила от чистого сердца. Хлебом бы
угостила, да не взяла с собой свежего… надо будет в столовой их
глянуть, авось и сыщется кусочек для дедушки.
С домовыми я завсегда в ладу жила, оттого и дом наш был
доглежен, и пироги ходили ладно, и молоко не кисло, а когда и
кисло, то по просьбе. Сыры у бабули получались знатные, этаких во
всей деревне несыскать. А про квас и вовсе молчу.
- А ты, гляжу, девка рукастая, - домовой прошелся по комнатушке,
которую я худо-бедно привела в порядок. – Не чураешься грязное
работы… не то, что иные… хочешь, Зося тебе половичка принесу? Из
списанных… там дырочка малехонькая, заштопаешь…