— Будем создавать резидентуру в Бразилии? — понимающе подмигнул
Кондрашов.
— Да. И лучше бы подбирать агентов из офицеров–эмигрантов.
— Эх–хе–хе, много нашего брата по миру ветер революции рассеял,
— печально вздохнул полковник.
— Вот и будем холить и лелеять всходы в чужой земле, — задумчиво
рассматривая вынутый из браунинга магазин, заинтересовался пулями с
округлыми наконечниками Алексей. — Эдуард Петрович, а в арсенале
ваших людей найдётся коробка патронов к малогабаритному
браунингу.
— Правда же, удобная штука, под рясой прятать? — заметив интерес
батюшки Алексея к трофейному оружию, с улыбочкой подначивал
Кондрашов. — Всё лучше, чем маузер на бедре таскать.
— Эт точно, — вынул патрон из магазина Алексей и пальцами
вытащил пулю из гильзы. Её округлая форма напомнила шаману бусинку
в чётках священника. — Появилась тут у меня одна задумка. Только
вот надо будет в город наведаться, кузню на ночь арендовать.
— Патроны к подобной модели я вам отыщу, — пожал плечами
Кондрашов. — А вот шататься в потёмках по городу не советую. Не
понравился мне католический падре — злой у шпиона глаз.
Батюшка Алексей огладил ладонью короткую смоляную бороду и
озорно подмигнул:
— Надоело мне в тесной каюте сидеть, разомнусь маленько — бесов
по Рио–де–Жанейро погоняю.
Алексей сменил белую рубаху на чёрную, навесил на грудь медный
наперсный крест и на ночь глядя высадился на пирсе. Кузню в
портовом квартале отыскал быстро. За приличную плату договорился об
аренде до утра. Хозяин оставил мальчишку–подмастерья приглядывать
за чужестранцем. Опытного кузнеца не смутило выбранное для работы
время: ночью легче следить за температурой раскалённого металла.
Мастера обычно пользовались таким приёмом, когда занимались тонкой
работой, искусной.
Вот и странный чернобородый инок воспользовался старым приёмом.
Удивило только само изделие, над которым работал русский мастер.
Алексей выковал плоские стальные звенья для цепи, не совсем похожей
на ювелирное украшение. Звенья были фигурные, и в центр каждого
зажималась пистолетная пуля с полукруглым навершием. В результате
получилась лента, отдалённо похожая на пулемётную, которой так
любили украшать грудь революционные матросы. Только без гильз она
выглядела изящней и миниатюрней, очень смахивающей на вульгарную
бижутерию. Эдакими золотыми цепярами на шее в старые времена
кичились богатые купцы.