Елисей открыл глаза и захрипел.
- Не двигайся, Лис… полежи еще немного. Я тут сказку
рассказываю. Знаю, ты у нас сказки любишь… особенно, если про
волков.
Елисей попробовал сказать что-то, но из горла донеслось лишь
глухое рычание.
- Лежи, сказал… вот упрямый. Боярыня тож на охоту собралась,
пусть и отговаривал ее муж. Одно дело соколиная благородная охота.
Иль травля лисья, когда верхами да по лесу. Охотники один перед
другим похваляются, кто собаками, кто лошадьми, а кто убранством
роскошным. И другое дело – когда охота, которая война, без пощады,
без надежды вырваться…
Елисей завыл.
- Тише… ты же слышал, братик, эту историю. Все будет хорошо. А
Зослава не слышала. Ей рассказываю. Кирей баил, что она у нас
сказки любит. Пусть послушает…
Бурштыновые волчьи глаза вперились в меня.
- И тебя не боится, - добавил Ерема. – Правда, я заверил, что
кусаться ты не станешь.
Елисеева усмешка кривобокою вышла. Да и само лицо его, левая
половина бездвижна, а правую морщит, кривит, будто бы сказать
Елисей что-то силится, превозмочь проклятье, вернуться к облику
человеческому.
- Но боярыня, вестимо, мужа не послушалась. А он, за собой вину
чуя – понесла-таки дворовая девка, за что и взята была в терем – не
посмел приказывать. Зря… глядишь, перегорело бы сердце, и смирилась
бы… а так… пить хочешь?
Еська присел рядом и подал флягу, желтою кожей обшитую. Поили
Елисея тонкою струйкой, а он силился глотать, да все одно темный
травяной отвар выливался изо рта.
- Облава выдалась знатная… многие волки шкур лишились. А вот
вожак, тот ушел… боярин сказывал, что самолично в него пяток стрел
всадил, да волк, видать, и вправду непростым был. Как бы там ни
было, охотники стаю проредили. И в поместье возвернулись. Тогда-то
и хватились боярыни. Все на месте, до распоследнего мальчонки, а
боярыни нету…
Флягу убрали.
И Елисей закрыл глаза, теперь он походил на мертвеца, бледный, с
прозеленью, и не дышит. Или дышит, но слабо. И сердце егоное – его
я слышала – стучит через раз. А кольцо вокруг сердца сжимается.
- Боярин в ту ночь поседел весь. Кликнул людей, всех, которые в
поместье были, и старых, и малых, никого не пощадил – погнал в лес,
искать супругу. И всю ночь бродили, от огней светло, что будто… да
без толку. Лошадь боярынину нашли, волками задранную, а саму ее…
все-то зашепталися, что, мол, без толку теперь, что пожрали волки и
костей не оставили, что отомстил охотнику перевертень-вожак за
стрелы да стаю свою…