Он постоял немного и пошёл купаться. И уже лежа в ванной, подумал, что не этот ли запах, просачивающийся в квартиру через открытую в общей комнате форточку, и породил в нем изначально внутреннее страдание. Запах сирени был для него запахом первой любви, запахом предвкушения безграничности жизни. И вот эта жизнь вдруг так просто и так незаметно приблизилась к завершению, так будто и не было ничего. Вот вчера он шел с букетом белой сирени на свидание, а сегодня уже нет в живых жены, нет сестры. И он один, и впереди только обрыв, и невозможность былого полета.
Он засыпал долго, все время мучительно всматриваясь в прошлое. И когда он, наконец, заснул, ему приснилось, что он идет по главной улице городка, неся перед собой огромный букет белоснежной сирени, и все оглядываются на него, и улыбаются ему. А впереди его ждет сияющая, юная красавица, будущая жена. И сам он молод, и удивительно счастлив. А потом он вдруг проваливается куда-то и летит с ощущением страшной боли в груди. Но летит навстречу своей юной будущей жене, и оттого и боль не лишает последнего ощущения счастья.
Витька Чернов лежал на крыше и смотрел на звездное небо. Крыша летней кухни была двухскатной и довольно крутой, но в позапрошлом году отец пристроил к ней небольшую прихожую, и сделал над ней слегка наклонную крышу. И вот на этом переходе с крыши кухни на прихожую Витька и устроил свое лежбище, постелив при этом на шифер старое одеяло.
Сначала Витька поднимался по лестнице на фронтон, становился на отливную доску, переваливался через край крыши и полз по ней на свое место. Но полз он только из страха продавить шифер. А если бы он не боялся этого, то можно было смело ходить, потому что упасть на землю в этом месте было почти невозможно.
Несколько мощных ветвей абрикосы, почти касаясь края шифера прихожей, нависали над ней. Отец уже второй год грозился спилить абрикосу, потому что из-за нее постоянно подмокала в одном месте стена, но каждый раз жалел ее. Дерево, как бы предчувствуя свою кончину, обильно плодоносило.
«Дерево», – удивлялся отец, – «безмозглое. А такое ощущение как будто оно что-то понимает, что-то предчувствует. Столько лет родило лишь бы как, а тут на тебе опомнилось. Абрикос столько, что ветки ломятся. Надо было сразу спилить, когда ещё фундамент заливали. Всё думалось – потом спилю, не буду терять время и силы. Надо было главную работу успеть за сезон выполнить. А сейчас вот и рука не поднимается спилить это дерево. И мешает ведь. А глянешь на него – чудо чудом. И думаешь, пусть пока ещё порастёт».