Но Берцик не особенно поверил, сочтя ее слова только попыткой утешить его, ободрить. Сам уже почти уверен был, что знает, чувствует, что он прав, нащупал в себе ту самую суть, которая столь долго ускользала от него. Одновременно он подумал о том, что ему следует ограничить свое общение с Дитой, да и с другими знакомыми тоже, потому что тогда, когда все вскроется и станет явным, знакомство с ним, преступником, может скомпрометировать хороших людей, что искренне пытались помочь ему. А этого не надо, он не хочет. Это только то малое, что может он сделать для них – обезопасить от себя.
Между тем, Ирма продолжала свои заигрывания, теперь уже не особенно и скрываясь. Интерес ее стал понятен всем. Даже работающие на ферме местные стали чуть ли не в открытую обсуждать надвигающиеся перемены, поглядывая на Берцика с затаенным сочувствием.
Оказавшись с ней как-то один на один в оранжерее, он опять попытался поговорить:
– Ирма, скажи мне прямо, что ты от меня хочешь. Мне не нравится, как на меня здесь все уже смотрят.
– Хочу. Женись на мне. Нравишься ты мне, видишь же. И семья у нас с тобой хорошая будет. У тебя никого нет, ни родственников, ни друзей, весь мой станешь.
– Но я не хочу. Не люблю тебя. Да и не до семьи мне сейчас, с собой бы разобраться.
– Ну как знаешь. Смотри, как бы не пожалеть потом.
Почувствовал он и в Вацлаве тоже перемену в отношении к себе. Похоже, настырная дочка и отца уговорила. Теперь Вацлав стал с ним подчеркнуто дружелюбен и ласков, часто рассказывая как у них хорошо тут жить, какие люди прекрасные вокруг, и что он на все готов ради любимой дочки и будущего зятя.
А Берцика все сильнее давила, угнетала мысль о своем возможном преступном прошлом, о том, что нет места ему нигде среди порядочных людей, нельзя привыкать и любить кого-то, чтобы впоследствии не сделать несчастными. Ему уже казалось, что руки сами вспоминают приклад тяжелой снайперской винтовки и рукоятку смертоносно-остро заточенного ножа.
Неправильная, против его желаний и устремлений, обстановка, сложившаяся вокруг него разрешилась неожиданно и внезапно в один красивый июньский день.
С утра они с Адамом чистили клетки у крыс. Потом Адам пропал куда-то, занятый работой Берцик даже не заметил, когда это произошло. Дочистив, он прошел опять к началу ряда клеток, чтобы раскладывать шиншиллам еду, и тут опять услышал характерные звуки, доносящиеся из маленькой кладовке при входе в сарай. Подумав про себя, что вот, опять Адам с кем-то балуется, он открыл первую клетку. Но тут в сарай почти вбежал Вацлав.