Развернувшись, я ушел, не солоно хлебавши. И тут не
повезло.
Оставаться
в доме сил не было. Жаль, что отъезд Северного принца запланирован
только через сутки. За это время я тут с ума сойду.
Я поднялся
к себе, сел за письмо.
Лучше бы
выместить досаду в тренировочном бое, но с кем драться? Не со
слугами же! Даже поговорить не с кем. Да и кому я мог рассказать о
таком позоре? Ко мне полез с поцелуйчиками парень! Тьфу, мерзость
какая! Если ты, Лэйрин, еще раз посмеешь ко мне прикоснуться, набью
морду, не посмотрю, что будущий король.
Надо
прогуляться, проветрить больную голову.
***
Продолжаю.
Яррен говорил, чтобы я записывал каждый час. Но это же безумие, это
нужно жить две параллельных жизни, чтобы одна другую наблюдала и
записывала! Потому я поступил проще: попросил у Эрина одолжить мне
духа-помощника.
Наш дом,
хоть и не из Великих королевских, но кишмя кишит потусторонними
сущностями. Их никто не боится, разве что дальеги из новеньких
шарахаются поначалу, когда мимо них сам по себе проплывет кувшин с
цветами в мамину комнату или пустой поднос на кухню. Ты не подумай,
мой принц, мы не издеваемся над простаками. Незнающим сразу
объясняют, что предметы не сами летают, а их несут духи, лишь
частично перешедшие на земной план. Сила есть, тела нет.
Вот духи и
любят попугать.
Скучно им,
бессмертным. Им хочется вкусить энергии живых, прикоснуться к нашим
радостям и печалям, страхам и надеждам. Особенно тем духам, кто
умер в младенчестве и недавно был позван риенной рода — не
наигрались они при жизни, а взрослеть надо, особенно, в духовном
мире. Там слабый может раствориться вдруг и бесследно. Слышал я,
как отец с матерью обсуждали эти странности высшего
мира.
Вот такого
духа-невидимку из бессмертной мелочи я и попросил, чтобы диктовать
ему, а то и позволять брать из памяти. Зачем Яррен уговаривал даже
мелочи записывать — не понимаю. Но почему-то верю, что это
понадобится. Полукровка еще никогда не ошибался.
Договорившись с духом, чтобы не фиксировал всякие
интимные надобности, неизбежные для каждого истинно живущего, я
побежал до конюшни и оседлал коня.
Пока
затягивал подпругу, вспомнил: я же хотел попросить отца, чтобы тот
поговорил с лордом Эстебаном, и Совет сменил бы Яррену вид
наказания. Совсем вылетело из головы из-за переживаний!