Никто из
разумных существ, кроме подземного народа синтов, не смог бы идти
ночью по заледеневшей горной тропе.
И даже
синты не рискнули бы выйти на поверхность без разрешения
духов-покровителей клана, владевшего горой или долиной, по которой
пролегал путь.
Нарушителя
ждали в лучшем случае плен и мука неподвижности до пробуждения
лорда-риэна и его суда, а в худшем – жуткая смерть, если духи
окажутся слишком голодны. Впрочем, чистокровным подземным жителям и
плен грозил смертью сразу после восхода светила: их огромные желтые
глаза, приспособленные видеть в кромешной тьме, не выносили
солнечного света, а тонкая белая кожа мгновенно покрывалась
волдырями ожогов и трескалась.
Все эти
обстоятельства сделали бы бесценными полукровок, рожденных синтками
от верхних жителей и способных одинаково хорошо видеть и в темноте,
и при солнечном свете, если б само появление таких детей не
считалось величайшим позором.
Они были
хуже парий –неоты,недостойные ни рода, ни даже
имени.
Мыслящие
вещи. «Эй, ты».
Такая
безымянная девушка, дочь подгорной синтской жрицы и верхнего воина
из особой горной касты вейриэнов, и поднималась в предрассветном
мраке по каменной тропе. Небо уже светлело, и глаза полукровки
легко различали малейшие неровности скальной породы.
Серпантин
тропы вился по склону горы, возвышавшейся над долиной Лета. Иногда
путь преграждали глубокие трещины, через которые и горная коза не
перепрыгнет, или, наоборот, крупные валуны, оставшиеся после
оползня. Их неота преодолевала так легко, словно была урожденной
горной волшебницей – риэнной, повелительницей духов.
Отчасти так
оно и было, полукровка унаследовала каплю белой магии, вот только
не Безымянная приказывала духам, а они ей.
Один
дух.
Небольшая
долина Лета и окаймлявшие ее горные склоны были нейтральной
территорией и находились под покровительством Совета верхних горных
лордов. Охраняли долину сонмы духов, готовых разорвать чужака. Но
только не эту гостью.
У нее был
особый покровитель.
«Здесь», –
остановил ее мысленный приказ.
Девушка
остановилась на довольно широком выступе, свисавшем над долиной как
каменный язык великана.
«Устраивайся поудобнее и жди, рассвет уже
скоро».
«Отец,
может быть, ты расскажешь, зачем меня вытащил?» – вместе с вопросом
Безымянная постаралась передать все недовольство столь ранней
побудкой. Хотя подземный народ и жил в вечной темноте, разбавленной
флюоресцирующей породой или светящимися растениями, но
подстраивался под жизненные ритмы своих наземных владык — риэнов, а
те предпочитали спать по ночам.
