Рагар резко
осадил жеребца, кивнул мне, но обратился к вейриэну:
– Наши
опасения оказались справедливыми, Таррэ. Надо усилить
оцепление.
Названный
что-то буркнул в ответ, обошел меня, неприязненно покосившись, а
когда я оглянулся — его и след простыл. И ничего не подсказало,
куда и как он исчез. Обычные трюки вейриэнов, но я никогда к такому
не привыкну. Если бы я не знал, что в белых воинах течет живая
горячая кровь, то мог подумать, что они тоже духи. Но они умирают.
Временно, как почти все горцы. Только возрождаются вейриэны без
помощи хранителей рода, причем, снова в истинную жизнь. Как именно
— величайшая их тайна. Но я слышал, как отец с матерью шептались,
что высших стало меньше, чем обычно. Не потому ли, что нет белой
королевы?
Угольно-черные глаза мастера Рагара изучающее
оглядели меня.
– Что тебе
понадобилось в замке Грахар, Дигеро? – сухо спросил он.
– С
Лэйрином хотел попрощаться.
– Ты уже
попрощался. Довольно и этого.
Мне стало
не по себе. Неужели он знает о... ссоре, скажем так?
Белый воин,
выглядевший молодо, как мой двадцатипятилетний брат, – хотя я точно
знал, что Рагару куда больше лет на самом деле, и он живет уже не
первую жизнь, – задумчиво потер гладкий подбородок,
прищурился:
– Мой тебе
совет, младший лорд, если позволишь...
– С
радостью выслушаю, мастер.
– Не бери в
голову сумасбродства моего ученика.
Я
почувствовал, как меня до корней волос залила краска
стыда.
– Которого
из них? – мой голос резко охрип.
Рагар был
наставником и у Лэйрина, и у Яррена. А вот меня он в ученики не
взял, хотя занимался со мной полтора месяца, когда я жил в доме
Грахар. Полуинсея Яррена взял, а меня — нет. Мне, что уж тут
скрывать, было до сих пор обидно, что воин, которым я восхищался,
не счел меня достойным.
– Не делай
вид, что ты меня не понял, – усмехнулся Рагар. – И не нервничай
так. Я знать не знаю, что сегодня произошло между тобой и Лэйрином
в доме Грахар, и, если не хочешь, не говори. У него я тоже не буду
спрашивать, даю слово. Но, как наставник, я могу почувствовать
изменения в своем ученике, и понять, что он получил какую-то
душевную травму. Но она ему во благо, Дигеро. Что бы ты ни сделал,
это было правильно. Потому тебе лучше все оставить, как есть, и не
пытаться объясниться с Лэйрином. Не сейчас.
– Хорошо,
мастер.