Этого он не забыл.
Нет, супруга, оказавшаяся лайрой, чьей-то вдовой троюродной
теткой, прочно пребывающей в маразме, была тиха и незлобива. И
прожила, на счастье Ричарда, недолго, оставив ему в наследство
полторы дюжины кошек и сундук с пожелтевшим кружевом. Но сама эта
выходка раз и навсегда убедила его в том, что никогда-то он,
Ричард, что бы ни сотворил, не станет равным им, благородным.
Плевать.
Академию он закончил с отличием, но права произнести прощальную
речь был лишен. А с ним — и права выбрать место работы. Как-то
сразу стало очевидно, что в столице провинциальные некроманты,
пусть и особой императорской грамотой жалованные, не слишком нужны.
Бывшие однокурсники, впервые искренне пожелав Ричарду удачи —
некроманту она пригодится, заняли свои места, кто ушел на
императорскую службу, кто — в семейный бизнес, главное, что путь их
был прост и понятен.
А вот что делать Ричарду?
Поступить на службу Императору? Его бы взяли, скажем, помощником
штатного некроманта, коим стал не самый одаренный из сокурсников. И
даже мысль о том, чтобы подчиняться человеку, которого Ричард в
глубине души презирал, как и прочую «белую кость», ему претила.
Уехать в родной город?
И признать, пусть через пять лет, что Ричард был не прав? Нет,
этого не позволяла уже гордость.
Семейного дела, во всяком случае такого, где был бы применим дар
некромантии — вряд ли все его высшее образование вкупе с золотым
дипломом пригодились бы на стройке — у него не имелось. Да что там
дела, у Ричарда не было даже такой малости, как семейный склеп с
вереницей предков, готовых поделиться с благородным потомком силой.
Единственной неупокоенной душой, в существование которой отец
соглашался поверить, была пратетушка Брунхильд, при жизни
отличавшаяся на редкость склочным нравом, и потому, назло невестке
и всей прочей родне ждавшей
тетушкиной смерти с плохо скрываемым нетерпением, она восстала.
Увы, единственное, чем могла поделиться пратетушка — это последние
сплетни, которые она собирала с неустанным рвением…
Не было и дома, куда Ричард наведался, дабы продемонстрировать
отцу, братьям и прочим родственникам, число которых возросло вдвое,
свой диплом. Вид его, впрочем, отца не вдохновил.
— И чего делать станешь? — поинтересовался он, протянув матушке
очередной платок.