Матушка ушла, когда Арваниэль было семнадцать, оставив на
попечение старшей дочери двух юных сестер. К этому времени бабка,
разочаровавшись то ли в любви, то ли в людях, давно уж вернулась к
альвийской родне, дед, не пережив этакого предательства, слег, и
данное обстоятельство позволило отцу распоряжаться всеми малыми
финансами.
Ничего хорошего из этого не вышло.
Даже то, что прожил он лишь год после смерти матушки, не спасло
те жалкие крохи, которые еще оставались у семьи. Нет, Ниэль
пыталась что-то сделать…
Она продала чудом уцелевшие драгоценности, правда, дали за них
сущие гроши, но и их хватило, чтобы ненадолго расплатиться с
кредиторами.
- Мы… - она говорила тихо, глядя исключительно в пол, и от
шепота этого у меня по спине мурашки бежали. Причем вовсе не от
сочувствия. – Мы… решили… что попытаемся сами… кур завели… и еще
поросят. Коз… доили и продавали молоко…
Я развернулась и тихо выскользнула из гостиной. Нет, помощь
ближнего помощью, но зачем было ее сюда тащить? Гуля нырнул под
руку, наклонил голову, подставляя хрящеватое ухо.
- Я стала слишком эгоистичной? – спросила я тихо.
Надо же, а никто и не заметил моего ухода. Грен подливает гостье
чай. Тихон медитирует над собственной кружкой, в ней силясь
разглядеть наше будущее.
Ричард по-прежнему за ручку держится.
Идиот.
Я фыркнула и, дернув Гулю, сказала:
- Но ведь чушь же!
- Полагаешь? – Альер возник передо мной. – Неужели в сердце
твоем нет ни капли сочувствия?
Нет.
Я хорошо искала.
И сочувствие в том числе, но… вот хоть убейте, не была эта
девица похожа на страдающую фермершу. Ручки вон чистые, гладкие. И
конечно, можно представить, что с козами и курами не сама она
возится, но…
Ощущение фальши не уходило.
- Какая разница, - я потянула Гулю за собой. Прогулка по городу
отменилась, но это еще не значит, что я должна сидеть в четырех
стенах. – Просто… не знаю…
…я присела на ступеньки.
День.
Солнце круглое, яркое, висит над городской стеной, точнее над
остатками ее. Некогда высокая, ныне она частью осыпалась, частью
была поглощена все теми же бело-кукольными домишками. Они
поднимались один над другим, слипаясь стенами, соединяясь арками и
образуя удивительнейший узор.
Жаль, отсюда не видно людей.
А вот улочки блестят фальшивой позолотой камня. И краешек реки
виден, темно-зеленой, будто из камня высеченной.