Я
попытался дотянуться до графина с водой, но тщетно. Испытав это
маленькое поражение я снова откинулся на спинку стула.
Гоблин выдохнул и поежился в своем
кресле.
–
Какого черта тут так холодно? – внезапно произнес он и посмотрел в
камеру, висящую на потолке, прямо за ним.
–
Это тебе за пончики, – послышалось из динамика над входной дверью и
кондиционер, висящий рядом, стал работать еще более
шумно.
Понятно. У копов свои приколы. Только вот я
тут причем? Мне же тоже кости ломит, мать вашу.
Оглах застегнул плащ на все пуговицы до
самого подбородка и внимательно посмотрел на меня.
–
Послушай, Георг, – он впервые обратился ко мне по имени. – Я
смотрел записи с камеры наблюдения. И думаю, что ты защищал
девушку.
Я
молчу.
– У
старушки был вирус. Она могла навредить эльфийке и еще целой куче
народа, если бы не ты. Покажи мы тебя по телевизору и уже через час
у входа в отделение соберутся коммунальщики, продавцы, девчонки в
коротких юбках с плакатами «Свободу Георгу Восемьдесят Три!». Ведь
все они были потенциальными жертвами сбрендившей бабули. И ты их
спас.
Это
что? Хороший полицейский? Ждем плохого, который как следует
отмудохает меня здесь.
Продолжаю молчать.
–
Заступиться за девушку мог только хороший парень. Поэтому я
попытался отследить те места, в которых ты был с момента попадания
в наш мир. И как думаешь, что я обнаружил?
Вот
настырный, а! Не сдается. Так и пытается подцепить за ниточку и
начать тянуть из меня информацию. Что он мог увидеть? Как я
закапываю Иосифа? Но я не убивал его. Или похороны считаются здесь
чем-то незаконным?
– Я
увидел, что ты получил награду за убийство орка из, так
называемого, картеля Носителей. И я подумал. Оглах! Да он же на
самом деле хороший парень! Просто он не знал куда попал, поэтому
натворил пару глупостей. Нужно помочь ему встать на путь истинный.
И как ты думаешь, что произошло потом?
Я
снова молчу.
– Я
решил взглянуть на вещи, которые у тебя конфисковали.
Гоблин засунул руку в карман плаща и достал
оттуда куб. Подбросил, поймал и принялся осматривать его с разных
сторон. Я осклабился. Он играет вещью, принадлежащей
мне.
–
Лишним будет упоминать о том, что эта вещь очень ценная. Может быть
даже…бесценная. В любом случае, со вчерашнего дня, когда я отправил
запрос на оценку этой штуковины, до сих пор никто не предложил мне
своих услуг. Хотя оценщики выдвигают разные предположения о том,
что это на самом деле.