***
Головная боль медленно, но верно возвращала меня в реальность.
Тело затекло. Под ладонями чувствовалась гладкая, прохладная
поверхность. Со стоном я попыталась разлепить веки. Левый глаз
отказывался открываться, а вот правый не подкачал. Взгляд
сфокусировался, и я убедилась, что лежу прямо на полу! Незнакомое
помещение отличалось от палаты, где меня должны были разместить
после операции. Охнув, я перевернулась на спину. Пульсирующая боль
в висках усилилась.
— Сестра! — позвала я и тут же закашлялась.
Во рту пересохло. Прошло несколько минут, но никто из персонала
так и не появился. Понимая, что спасение утопающего — дело рук
самого утопающего, я собрала силу воли в кулак и, цепляясь за
стоящую рядом кровать, немного приподнялась. Нет, это определенно
была не больничная палата.
Маленькая комната больше напоминала номер в отеле. Об этом
свидетельствовали старая казенная мебель, выцветшие плотные гардины
и стены, оклеенные нелепыми обоями в мелкий цветочек. В полнейшем
беспорядке между кроватью и тумбочкой валялись чьи-то личные вещи.
На письменном столе лежала стопка бумаг и что-то еще из
канцелярских принадлежностей.
— Да что происходит? — прошептала я и потянулась рукой к
лицу.
Левая бровь, глаз и скула опухли, словно недавно кто-то
хорошенько мне врезал. Помнится, мы с врачом о других процедурах
договаривались. В панике я стала ощупывать себя и пришла к выводу,
что никакой операции не было. Более того, меня переодели в
старомодное платье и избили!
Страх придал сил, и я неуклюже поднялась с пола. Голова
кружилась. Словно пьяная, я прошла через комнату к ближайшей двери
и попала в ванную. Аккуратно, чтобы не задеть отек, я ополоснула
лицо. Холодная вода помогла прийти в себя. Творилась какая-то
чертовщина, и мне необходимо было во всем разобраться.
В том же состоянии я направилась к выходу из комнаты, но боковым
зрением заметила чье-то движение. Вздрогнув, прижалась спиной к
стене. Около шкафа стоял... призрак девушки! Она испуганно пялилась
на меня. Светлые волосы спутаны. Полинявшее коричневое платье висит
как на вешалке. Левая щека сильно больше правой, и на ней
расцветает огромный сиреневый синяк!
Я отказывалась верить единственному видящему глазу, но правда
была такова: напротив меня стоял вовсе не призрак, а отражение в
обычном зеркале.