— Чарити, — обратилась я к соседке, — а сколько лет учатся в
Академии магии?
— Пять. По результатам экзамена в конце года нас разделят по
профилям, и последний курс будет узкоспециализированным. А... И,
конечно же, год практики по профилю.
— О нет, — простонала я, понимая, что мне предстоит учиться,
учиться и еще раз учиться.
— Не переживай, девушки редко доходят до практики.
— Почему?
— Замужество, дети. Диплом все равно выдадут. На работу,
конечно, с таким сложно устроиться, но отметка об образовании
будет. Да и кому в голову придет работать, будучи замужем?
— Самодостаточным, независимым женщинам, к примеру, — добавила
я.
Глаза Чарити полезли на лоб.
— Боюсь, все немного не так работает. Ты либо замужем, либо
независимая. Ну сама подумай, какая работа с детьми?
— Чарити, а кто тебя воспитывал? — задала я наводящий вопрос,
предполагая, что уже знаю ответ.
— Родители.
— То есть твоя мама лично занималась твоим воспитанием?
— Нет, конечно! У нас была няня, гувернантка, несколько
репетиторов, потом я училась в пансионате.
— М, — протянула я, — сразу видно, нелегко ей пришлось с такой
прорвой слуг. На себя времени не оставалось. Все детям.
— Каким детям? Я единственный ребенок в семье...
Тут я уже откровенно рассмеялась.
— Если мне повезет восстановить хоть часть своих навыков, я ни
за что не выйду замуж до окончания практики!
— Для начала — тебя вряд ли кто-то позовет, — послышался
насмешливый голос Оливии с соседнего ряда.
Все это время она сидела неподалеку и «грела» свои аккуратные
розовые ушки.
— Какая жалость! — воскликнула я. — Какая жалость, что у
некоторых леди нет чувства такта и напрочь отсутствуют манеры. Мисс
Хохланд, неужели вас не учили, что подслушивать чужие разговоры
некрасиво?
— Моя фамилия Холланд! — вспыхнула Оливия.
— Да плевать.
Повисла тишина. Все с любопытством следили за нашей перепалкой,
и неизвестно, чем бы все закончилось, но в аудитории появился
преподаватель. Худощавый невысокий мужчина в очках старательно
прятал лысину, зализав седые жидкие пряди волос набок. Заметив
меня, он недовольно скривился.
Оливия отвернулась к кафедре, но я успела заметить ухмылку. А
вот это было не к добру!
— Мисс Мэй, встаньте, — потребовал преподаватель.
Я послушно поднялась со стула, предчувствуя показательную порку.
Слишком хорошо мне был знаком этот холодный, высокомерный и
одновременно кровожадный тон из уст учителя.