Я недоумевал, но старался копировать
поведение паладинов, чтобы моя чужеродность не бросалась им в
глаза. Я привык к свободным нравам, а у них существовала жёсткая
иерархия, да такая, что со мной вообще, кроме графа, никто не
заговаривал. Паладины изредка переговаривались между собой, не
обращая на меня никакого внимания. Даже на привале, когда я хотел
поделиться своей едой с ними, меня коротко поблагодарил граф, он же
и ел со мной рядом, остальные даже не притронулись к предложенной
пище. Они достали свои очень скромные запасы: сыр, хлеб и вино,
этим и пообедали.
Когда они после еды сели молиться, я
также сделал вид, что занят общением с Богом, правда, когда молитва
закончилась, ко мне подошёл граф и попросил не делать того, что мне
не хочется, потому что я мешаю им. Этим меня он снова удивил, но я,
не поняв, продолжал повторять за паладинами, правда, чуть короче:
благодарил Единого за пищу и уделял молитвам не более пяти
минут.
* * *
– У тебя новое копьё? –
Вечером, когда мы остановились на ночлег, я расчехлил своё оружие и
стал тренироваться, чтобы разогреть связки и размяться. За моими
движениями пристально следили все, и едва я закончил свой
виртуальный бой, ко мне подошёл старший паладин.
– Да, – не стал скрывать
я, – я помню, как вы смотрели на моё прошлое оружие, так что
решил не брать его с собой.
– Молодец, – граф похвалил
меня, не сводя глаз с матово‑серебристого металлического древка, а
также чёрного четырёхгранного навершия с плечами‑стопорами.
– Можно? – Неожиданно он
протянул руку. – Как ты легко с ним обращаешься, если оно
целиком из металла?
Я нехотя протянул ему копьё, он
приготовился принять тяжесть, но когда ощутил вес, его брови
взлетели вверх. Он поражённо сделал пару выпадов, мельницу,
показывая, что знаком с этим видом оружия, и вернул мне его
назад.
– Что это за металл? Из чего
сделано древко?
– Титан. – Я был уверен,
что название ничего ему не даст, поэтому ответил правду: –
Титан с молибденово‑силикатными примесями.
Граф поражённо смотрел на копьё и
покачал головой.
– Твои знания здорово
пригодились бы нашему ордену, Максимильян. Ты первый человек, чьи
творения озадачивают меня. После твоего предыдущего оружия, а
точнее, слухов, которые про него ходят, я думал, что меня уже ничем
не удивить…
– Граф, всё, что я сейчас хочу,
всё, что заставляет меня действовать, – это тревога за
жену. – Я угрюмо посмотрел на него. – Так что если она
будет в безопасности, то, возможно, что‑то и покажу вам, но не
ранее.