– Кайлин Орнато в заявленных преступлениях не виновна, – Палач
поднялся и, прежде чем я успела опомниться, поставил на ноги и
меня. – Ты можешь идти.
Широкая ладонь мягко подтолкнула меня в сторону выхода из
проулка, конечно, не туда, где стояли мои преследователи, но только
вот двигаться я не могла. Наконец осознав, что никто меня не будет
казнить и более того, силы мои тоже останутся при мне, я
почувствовала такое облегчение, что мой организм просто не
справился. Стресс, бесконечная гонка, дикий страх жертвы,
загоняемой стаей хищников, встреча с Палачом, обвинение в
ведьмовстве и как приговор: не виновна.
Шаг, я смогла сделать лишь маленький шаг и мои ноги подкосились,
а сознание поплыло. Все, что я успела, это возмущенно подумать:
“Подождите, что значит – не виновна? Я точно являюсь ведьмой!”.
Очень надеюсь, что вслух я этого не высказала, а молча потеряла
сознание. Все же после всего пережитого перспектива очнуться в
башне стражей уже приговоренной к казни была так себе.
В себя пришла будто от толчка. Спасибо, провалами памяти не
страдала никогда и этот вечер не стал исключением. Хотя, может, в
этот раз я и рада бы забыться. Так нет же, и крики Маришки, и то,
как забирала свою книгу у Мэл, и уж тем более гонку по городу я
помнила преотлично, как и столкновение с Палачом. Жаль только, я
сознание потеряла и теперь понятия не имею, где я. И почему я
именно в этом "где-то".
Медленно села на… кровати? Да, определенно, это была кровать! А
стояла она, как всякая приличная кровать, в спальне. Об этом
говорил и высокий шкаф у стены слева, и две прикроватные тумбочки,
и широкий ящик-лавка у изножья, не иначе, в нем хранится постельное
белье. А еще в комнате был низкий комод с ящиками, а над ним висело
зеркало. Не совсем туалетный столик, конечно, но вполне себе
мебель, указывающая, что спальня была женской. Когда-то.
Почему когда-то? Потому что ни одна девушка, девочка, женщина и
уж тем более престарелая матрона не стала бы жить в такой пыли!
Если бы не тусклый свет от ночников на тумбах, может быть, я этого
и не заметила бы. Но благодаря довольно тусклому освещению я смогла
заметить и клубы пыли в углах, и паутину, что свисала с потолка как
красивая драпировка тончайшей работы. Зеркало оставалось зеркалом,
но только по форме, отражающая поверхность была полностью серой.
Вздохнув, провела ладонью по кровати и удивилась – подо мной было
расстелено чистое, очень мягкое покрывало. Вот это странное
несоответствие испугало меня даже больше самого моего пробуждения в
незнакомом месте. Одно можно говорить с уверенностью. Я не в башне
и уж точно не тюрьме. Там таких условий, пусть даже и весьма
заросших пылью, точно не было.