Шериф по рации сообщил о своём дерзком намерении диспетчеру Скрабблу, но и тот не отозвался. В голову лезли лишь две версии: либо тут и впрямь творилась какая-то чертовщина, либо Скраббл променял свою смену на «Ночную смену» Стивена Кинга, сидя на служебном унитазе. Второе казалось куда как вероятней. Поэтому наш герой плюнул на Скраббла, то есть себе под ноги и принялся за дело. Действительно, не стоять же столбом, когда люди, очень может быть, нуждаются в твоей помощи!
Перво-наперво Каллахан вытащил из рамы особо опасные осколки. Затем он, поплясывая от холода, постлал куртку, буркнул: «Дж… Джеронимо», – и провалился в стеклянную прорубь морским котиком. Нет, не спецназовцем по-нашему, а лаптевским моржом.
Внутри темень стояла хоть глаз не отрывай, а тут ещё фонарик замигал и вовсе погас. Это уже, вне всяких сомнений, попахивало сущей чертовщиной. Значит, дальше с шерифом должно было произойти нечто ужасное (на своём веку он посмотрел немало кинофильмов и знал жизнь во всех её жанрах). Решив не испытывать судьбу, он нащупал выключатель, стукнул по нему кулаком и – зажмурился. Но не от колкого света, нет. Он наконец увидал мистера и миссис Пиккенс, да в таком количестве, что зарябило в глазах.
С портретов, которыми были увешаны все четыре стены, на него смотрели хозяева дома, выполненные в самых разных позициях и антуражах. Вот миссис Пиккенс в седле, вот миссис Пиккенс в наготе, вот мистер Пиккенс в маргаритках, вот мистер Пиккенс в нирване, вот мистер Пиккенс в миссис Пиккенс, а вот миссис Пиккенс в…
Шериф опять зажмурился. Не сделай он этого, у него бы точно случился эпилептический приступ от всего этого многообразия одной и того же. Жуткий оптический эффект усугублялся тем, что стены гостиной – а наш герой находился именно в ней – были выкрашены в розовый цвет, до того едкий, что им можно было пытать дальтоников. Возвышенные натуры, что с них взять.
Каллахан кое-как совладал с собой и только сейчас заметил подозрительный беспорядок в комнате. Домашняя утварь валялась на полу, словно бы здесь приключилась жестокая драка. Не теряя ни минуты, он отправился на дальнейшие розыски.
Как выяснилось, всё это время миссис Пиккенс находилась на кухне. Прислонясь к стене, она сидела на полу в чём мать родила – и кой-чего, что мать родила, у неё совсем не было, а именно головы. В ногах у обезображенного трупа лежала двустволка со спущенными курками.