- Так и что же вы там делали? - де Лозен закипал уже не на шутку.
- И с кем, друг мой! С кем! Вот о чём вам забыли доложить. Даже как-то обидно за друга. Выходит, что маркиза не заметили из-за его роста? Или из-за его незначительности? Хотя я бы не спешил списывать его со счетов. О нет! Помяните моё слово, очень скоро дамы отдадут ему предпочтение, забыв о нас с вами.
- Маркиз? Какой маркиз? - чуть остыв, спросил де Лозен.
- Виллеруа, - коротко ответил Франсуа-Анри, медленно и аккуратно стягивая узкие перчатки. - Мы с ним заглянули в сад с тем, чтобы передать поклон одной актрисе, хорошо известной всем нам. Только и всего. Но мы спешили. Так что все поклоны и знаки внимания пришлось передать из сада через окно.
- Так вы не были у неё? То есть вы не заглядывали к ней?
- Не заходили ли мы к ней - это вы хотели узнать? Нет, - спокойно ответил дю Плесси-Бельер и взмахом шляпы отсалютовал гвардейцам, стоявшим в карауле у ворот Лувра.
- А зачем же? Зачем эти поклоны, комплименты через окно?
- Но друг мой, вы совершенно запутали меня, - посмеиваясь, проговорил дю Плесси-Бельер, когда они прошли во внутренний двор. - Так что же, вы были бы рады узнать, что мы с маркизом провели вечер в обществе милейшей мадемуазель Стансы?
- Нет. Не то чтобы... Но я и не говорил, что я против того, чтобы Станса принимала у себя своих друзей, - смутился де Лозен, понимая, что выглядел крайне глупо из-за неуместной ревности.
- В другой раз всенепременно же! А сегодня вечером, к моему глубокому огорчению, у нас с маркизом не было времени.
Дю Плесси-Бельер быстро взбежал по ступенькам парадного крыльца и вошёл в опустевший вестибюль, пробудив гулкое эхо, повторившее звуки его стремительных шагов.
- Ну что же, друг мой! Я иду к моей дорогой крёстной. А вы, я полагаю, в кордегардию? - спросил маркиз, остановившись у входа в коридор, ведущий к приёмной королевы.
- Точно так. Мы встретимся ещё. Позднее! - крикнул де Лозен на прощание, прежде чем свернуть в Большую галерею.
***
- Добрый вечер, - обронил дю Плесси-Бельер в ответ на формальное приветствие швейцарских гвардейцев, стоявших в карауле на входе в приёмную королевы.
Неторопливой походкой он прошёл к невысокому столику у зеркала, оправленного в золочёную раму. Среди кувшинов с лимонной водой и вазочек с печеньями чуть особняком возвышался графин с вином. Составленные в кружок прозрачные, казавшиеся невесомыми, стеклянные бокалы отпугивали своим видом. Мало кто решался взять их за хрупкие тонкие ножки, а потому все предпочитали пить из обычных, солидных на вид серебряных кубков.