Я был с ней согласен, и кипел негодованием. Может быть, я
слишком долго прожил в здешнем мире с его жестокими законами, но в
эту минуту был уверен, что за такое следует убивать. Эрт, кажется,
был того же мнения: по крайней мере, на лице его отражалась мрачная
решимость.
– Я считаю, что подобным людям однозначно не место на борту, –
начал он дискуссию. – Мы должны поддержать дисциплину и
показательно его казнить. Вам, Дрикер, как капитану, такая власть
присуща.
– А плотничать кто будет? – спросил его Дрикер, скорчив кислую
гримасу. – Я тоже за эту самую дисциплину, но что будет, если у
нас, скажем, руль поломается? Вы будете новый строгать, или, вот,
господин Руман, может быть? Вы как, господин егерь, плотницкому
делу обучены?
Я покачал головой.
– Вот, – кивнул капитан. – А ежели течь? Нам что, назад
поворачивать? Вы сознаете вообще важность нашего плавания?
Эрт смотрел на капитана, вытаращив глаза и раскрыв рот. Кажется,
отправляясь сюда, он не предполагал никакого противодействия, и
теперь не знал, что сказать.
– Оставлять это дело так нельзя, – вступился я. – Подобное я
считаю оскорблением для всех егерей, и как представитель
Кернадала…
Живя четвертый год в средневековом мире, я хорошо усвоил, что
любой человек здесь выглядит солиднее, когда козыряет
принадлежностью к некой корпорации, которая может вступиться за его
интересы.
Аргумент и в самом деле возымел действие: Дрикер сник и покачал
головой, о чем-то раздумывая.
– Ну, ладно, – вздохнул он. – Тогда сегодня же рубите ему
голову
– Я полагаю, что за такое вешают, – проговорил Эрт, настороженно
сглотнув. Он, кажется, еще не догадывался, к чему клонит капитан, а
вот до меня уже начало доходить.
– Ну, хотите – вешайте, – пожал плечами капитан. – Только я
подумал, что уж с веревкой ни вы, ни их инородие возиться не
будете. А топор, вон, есть у них. А то расстрелять еще можно.
– Я полагаю, что исполнение наказаний в плавании – прерогатива
капитана и боцмана, – возмутился Эрт. – Причем же здесь мы?
– Обычных наказаний – да, – Дрикер кивнул. – Высечь, запереть –
это я могу. Но чтобы живого человека жизни лишать – такой власти у
меня нет. За это с меня в Крюстере спросят, если донесет кто.
– О, святые мученики! – воскликнул Эрт. – Да кто же с вас
спросит, если мы привезем меха благополучно! Победителей не
судят!