Это чувство было ничтожно и
мимолетно, но на редкость неприятно. На что оно походило? Сложно
сказать… Иногда, когда отсидишь ногу, или если на сильном
холоде замерзнут руки, я ощущал нечто подобное. Часть тела, - вроде
бы и твоя, вроде бы и вполне прилично повинующаяся командам мозга,
ощущающая боль… но всё же, на какое-то мгновенье ставшая не совсем
твоей. Немного чужой. Онемевшей. Капельку мертвой.
Посетившеё меня ощущение было похоже.
Очень. Вот только эта онемелость, возникла отнюдь не в ноге или
пальцах. Я почувствовал, как на какой-то миг у меня онемело сердце.
Сердце, и частичка чего-то большего… Может быть душа?
Но в следующий миг жалобное
повизгивание все так же не вынимающего своего носа из моей подмышки
щенка привело меня в чувство. Какая разница, что там немеет, и что
вообще произошло? Это конечно важно, и требует осмысления, но с
этим можно и подождать! Главное – я жив, врагов рядом нет, а вокруг
много еды! Бесхозной, никому не принадлежащей еды! Хлеба, мяса,
куриц! И, если я потороплюсь, то сегодня мы не будем голодными!
Впрочем, перед тем как начать
собирать доставшиеся мне по праву победителя трофеи, надо было
завершить еще одно дело. Я подошел к потрепанной, очумело мотающей
собачьими головами паре оборотней, похоже до сих пор не вполне
осознающие, что они живы, свободны и на них никто не нападает. С
усилием оторвав от себя щенка, я протянул им ребенка.
- Бегите отсюда. Как можно быстрее и
дальше. В следующий раз вам может так не повезти.
- Гаррах. – Откликнулась мать –
молодая женщина-киноид с рыжей шерстью и умными глазами. –
Рохрейдо арран! – Схватив щенка, она повернулась к своему спутнику,
и начала зализывать глубокую рану на левом боку, настороженно
поглядывая в мою сторону.
Я вздохнул. Как всегда мне «повезло».
Интересно, за что богиня Удачи так меня «любит»? Может ей жертвы
принести какие? Мало того, что вместо тихой мирной покупки
пары куриц я неизвестным мне самому способом убил святителя и
разгромил деревенский рынок. Так еще меня угораздило буквально под
стенами Лаоры, практически в самом центре цивилизованного мира
нарваться на «диких», не понимающих человеческой речи киноидов!
Откуда они вообще здесь взялись? До ближайшей резервации в
Конамском лесу не менее семисот километров. А территории «диких»
так и вовсе расположены по ту сторону Ирского моря! Я напрягся,
припоминая давно забытый мной язык.