Кошки поначалу воспринимались, как
неприкосновенный запас, на случай голода. Их было много, бегающих в
темных ходах монастыря, и множились они еще активнее. В какой–то
период времени, кошки даже стали чуть не основным блюдом, особенно
зимой. Однако, старец, батюшка Кирилл напомнил людям, что именно
эти животные спасли многих, предупредив о надвигающейся катастрофе.
Оставшиеся животные были спасены. Народ озаботился поиском
пропитания, исследуя окрестности и забираясь во все места, в
которых было чем поживиться.
Так, в подвалах фирмы, занимающейся
выращиванием вешенок и шампиньонов, удалось найти живой мицелий и с
Божьей помощью научиться выращивать грибы для собственного
потребления. Под толщей пропекшейся пшеницы на элеваторе были
найдены несколько центнеров «живого» зерна, оставленные на
выращивание урожая. Большое количество испорченного зерна все же
годилось для пропитания и использовали его с умом.
Для сотни человек, набравшихся за
более чем полугодовой период, наступали времена, которые должны
были научить их использовать для жизни то, что они сохранили. Как и
в прочих общинах, помимо выживания ими владели и другие мысли.
Выжили ли остальные, как сильно затронула катастрофы прочие места,
чем стоит поделиться, а что перенять у других.
После зимы, после сильных разливов, в
общину не влилось ни одного человека, несмотря на оставленные еще
до ее наступления многочисленные таблички с указателями направления
и расстояния до монастыря. Среди людей появилось мнение, что
выживших, на обозримом расстоянии, больше нет.
Батюшка Кирилл, снявший после
катастрофы с себя все саны и религиозные звания, преисполнился
идеей найти, во чтобы то ни стало, прочих выживших. Катастрофа
произвела с ним странную метаморфозу, вместо того, чтобы
утвердиться в религиозных взглядах еще сильнее, он категорично
отрекся от них.
– Я не от веры отрекаюсь, – объяснил
он людям, – я понял Бога только через конец света. Мы слишком много
кривлялись, не будучи теми, кого изображали, а что может быть более
богомерзким, чем это. Смотрите, каким враз стал мир простым и
понятным после апокалипсиса. Жить не стало легче, но жить стало
проще. Я даже благодарен Богу, что у него хватило милосердия
покончить с этим содомом одним махом. Мы все стали теми, кем
являемся. Я больше не батюшка, не религиозный сановник, я
человек.