Железнодорожная насыпь была отделена
от земли широкой полосой воды, собравшейся под ней. Жители общины
использовали железную дорогу для своих целей, а потому брод был
разведан. Опираясь на палку, Кирилл преодолел его, погружаясь
иногда почти по пояс. Глубже было нельзя. Котята в ящике начинали
испуганно верещать.
– А вы как хотели, малышня? – Кирилл
снял ящик и поставил его на щебень насыпи. Лямки начали натирать
плечи. – Осталось всего ничего, начать и закончить.
Он помахал руками, разгоняя кровь к
пережатым частям тела. Серая полоса дороги бесконечной линией
терялась за горизонтом. Катастрофа сильно искривила ее, порвала и
загнула рельсы, но все равно рукотворное творение являлось самым
удобным способом добраться туда, куда нужно.
– Сегодня четверг, а это лучший день
для начала новых дел, – поучительно произнес Кирилл, обращаясь
будто бы к котятам, но на самом деле, обращаясь к себе, чтобы
подбодрить.
Ему стало немного страшно от ощущения
одиночества, вызванного пониманием собственной незначительности на
фоне грандиозности природы. Прежде человечество не чувствовало ее,
когда было многочисленнее. Раньше путь до города занял бы пару
часов поездом, а вся природа представлялась мельтешением картинок
за окном. Зато сейчас это было путешествие с неясным финалом,
неопределенным сроком и множеством неожиданных ситуаций.
– Идите вы, куда подальше, – ответил
Кирилл своим мыслям вслух.
Закинул за спину ящик под испуганные
вопли котят и направился на восток, в сторону столицы степного края
– Оренбурга. В прошлом году, после всех событий, во время которых
природа пыталась уничтожить все живое, окрестности монастыря в
радиусе двадцати-двадцати пяти километров были исхожены, так что
Кирилл представлял примерно, что ждет его на таком расстоянии.
Обильная на влагу весна внесла свои
коррективы в эти знания, но железнодорожную насыпь, как хотелось
верить путешественнику, это особо не коснулось. Щебень зашумел под
его тяжелой поступью. Кирилл настроился на то, что идти придется
долго и решил, что скоротать время он поможет себе чтением молитв
по памяти.
Тихим голосом он начал нашептывать
их, помогая себе погрузиться в состояние легкого транса, когда
время идет быстрее, а организм становится выносливее. Он не забывал
смотреть по сторонам, чтобы запоминать путь в надежде рассказать о
нем по возвращении в общину.