– Все, больше нет?
Я смотрю на нее, но мне кажется, что это происходит где-то очень далеко и в замедленной съемке. Стивен кладет бутерброд с колбасой на целлофановый пакетик и откашливается, словно собирается что-то предпринять. Но вместо этого лишь смотрит вниз, как будто хочет просверлить этот чертов бутерброд взглядом и в данный момент это единственное, что его волнует.
– Батарея, огонь! – кричит кто-то.
Я поворачиваю голову и вижу, что один из парней – с идиотской ухмылкой и прыщами на лице – прицеливается. Его катапульта из дешевой, легко гнущейся металлической ложки с бледно-зеленым горошком готова выстрелить в мою сторону. Его указательный палец слегка оттягивает кончик ложки.
И тут меня пронизывает горячая, раскаленная добела ярость; она застилает глаза и охватывает сердце, заставляя его неумолимо биться. Я вскакиваю с места, даже не успев понять, как телу удалось так быстро сорваться без какого-либо сигнала от мозга. Прыщавый прищуривается, щель рта еще больше раздвигается, а приятели начинают его подбадривать. Палец спускает курок. Горошины ударяют мне прямо в грудь и падают на пол с глухим, тихим, плоским стуком, который, клянусь, был слышен поверх остального шума.
Планета вдруг замирает на своей орбите, она останавливается и замолкает на мгновение. Все взгляды прикованы ко мне, стоящей в центре зала с гороховым пятном на рубашке. Время снова ускоряется, и это мгновение остается позади. В столовой возобновляется обычная какофония звуков. Земля снова начинает свое вращение вокруг Солнца. Вздохи, крики и смех присутствующих захлестывают меня волной, мой мозг перегревается. И я бегу. Я просто убегаю.
Я вылетаю из столовой и знаю, что Мара смотрит мне вслед. Воздев руки к отупляющему флюоресцентному свету лампы, она беззвучно произносит: «Что ты делаешь?» Стивен, ошеломленно раскрыв рот, переводит взгляд с меня на Мару, а затем на свой бутерброд с колбасой. Но я не могу остановиться. Не могу обернуться. Не могу вернуться туда. Больше никогда. Без пропуска[1], без разрешения и единой связной мысли в голове, кроме «надо убираться отсюда», я убираюсь.
В коридоре я перехожу на быстрый шаг. Дышать почти не получается: что-то душит меня изнутри. Ноги на автопилоте несут меня вверх по лестнице. Я ищу место – любое место – где можно просто побыть в покое. Толкнув двойные двери библиотеки, я словно оказываюсь на воздухе. Здесь яркий свет, здесь жизнь течет в более мирном ритме. Останавливаюсь в дверях, и мое сердцебиение замедляется. Во всем зале лишь несколько учеников. Никто даже не поворачивается в мою сторону.