— Сейчас тебе нужно умыться. И переодеться. От тебя плохо
пахнет.
Естественно. Как еще может пахнуть от человека, который
проторчал несколько дней в каменном мешке? И умыться Меррон будет
рада… вот только мыться пришлось под присмотром Малкольма.
— Знаешь… — Он сидел в кресле, потягивая вино, и выглядел при
этом крайне довольным жизнью, а еще смешным. Кресло было чересчур
большим, а поза — картинной. — Хорошо, что ты не пытаешься
соблазнить меня.
Что? Соблазнить его? Да Меррон вырвет, если он попытается к ней
прикоснуться.
К счастью, Малкольм не пытался.
— У тебя все равно не вышло бы. Ты на удивление некрасива.
Спасибо, Меррон об этом уже сообщали. Неоднократно.
А платье оказалось черным, из плотной жесткой ткани. Меррон не
сразу поняла — тюремное, зато чистое. И вообще, жизнь почти
удалась. Пообедать бы еще.
— Что я должна сделать? — Она говорила тихо и глядя на
собственные руки. Тетушка утверждала, что руки у Меррон изящные,
наверное, единственное, что в ней изящного.
— Убедить своего мужа, что ты ему нужна.
— Как?
— Как угодно. — Малкольм отставил кубок и поднялся. — Просто
учти, или он сложит оружие, или ты умрешь. Видишь, все просто.
Да уж, проще некуда. И все-таки жаль, что у Меррон нет с собой
скальпеля. А кусок мыла в рукаве — это несерьезно… как ей сбежать
при помощи куска мыла?
Как-нибудь.
Глава 5. Тревожные дни:
кризис
…и победив рыцаря в честном бою, дракон
сожрал прекрасную принцессу, испепелил город, а в королевском
дворце устроил логово.
Днем он спал на золоте и костях, ночью
— разорял окрестные деревни, пока в округе вовсе не осталось никого
живого. И тогда, в один прекрасный день дракон издох от голода.
Депрессивная сказка
К Кривой башне подойти не получилось. Двойной заслон снаружи, да
и изнутри, как Юго подозревал, дела обстояли ничуть не лучше.
Незамеченной и мышь не поднимется. А Юго при всем старании был
несколько крупнее мыши.
Конечно, оставался вариант со свирелью, однако Юго медлил.
Наблюдал.
Замок гудел растревоженным ульем. И слухи множились, как
плесень, поддерживая в людях злость. Им отчаянно требовался кто-то,
кого можно обвинить в собственных бедах. Долго искать не
пришлось.
Совет, чье заседание длилось уже которые сутки кряду — эту бы
энергию да в мирных целях, — выпускал одно постановление за
другим.