А потом Ивар посмотрел на часы и предложил выпить чаю.
Чай у него был особый: он сам выбирал чайный лист, а потом
смешивал его с сушеными ягодами барбариса и черники, добавлял
вишневых веточек, смородинового листа и мяты. Как было
отказаться?
К чаю полагались сухие, верно вчерашние, лепешки и соленое
масло.
Вкусно, особенно, когда в желудке пусто.
Свиные желудки не так сильно отличались от человеческих. И когда
Меррон озвучила эту мысль, Ивар смеяться не стал, но сказал, что
свиньи изнутри действительно на людей похожи. Меррон возразила, что
свиньи — это свиньи, а люди — совсем даже другое… Ивар тогда
предложил ей самой свинью вскрыть и посмотреть, если, конечно,
Меррон не брезгует грязной работой.
Подумаешь, свинья. Меррон человека резать доводилось!
Самой! Или почти самой!
В общем, со свиньей она кое-как управилась… и вынуждена была
признать, что и вправду похоже. Особенно сердце. И что пальцы у
Меррон вовсе не такие гибкие и сильные, как она думала. А Ивар
успокоил, мол, пальцы надо разминать и, подарив два стеклянных
шарика, показал, как именно это делать. У него выходило легко,
ловко, как у заправского циркача, а вот Меррон шарики то и дело
роняла, хорошо хоть на юбки…
— Ничего, — сказал Ивар. — Получится. Не отступайся только.
— Ни за что! — Меррон спрятала шарики в кошелек, невольно
отметив, что и это платье можно считать безнадежно испорченным.
Мало того, что пропахло мертвецкой, так и выводком пятен
обзавелось. Скоро у Меррон не останется платьев… И что делать?
Попросить Сержанта?
А он скажет, что Меррон сама виновата, надо быть аккуратней… или
не скажет? Ей ведь не бальные нужны, а что-то простое, удобное и
немаркое, как у Летти… или к тете заглянуть, попросить парочку
старых… нет, стыдно.
И поздно уже.
Полночь давно минула, и Меррон давно пора было бы вернуться. Не
то чтобы ее ждут — Меррон подозревала, что, случись ей вдруг
исчезнуть, Сержант очень не скоро заметит пропажу, — но все-таки не
в мертвецкой же ночевать!
А спать хотелось, тем более что вставать придется рано… надо
повторить симптомы кишечных расстройств и способы лечения, док
всегда спрашивает очень подробно. Меррон, конечно, учила, но…
лучше, если она повторит.
Возвращалась она погруженная в собственные мысли, где нашлось
место свиньям, платьям, слабым пальцам и прочим жизненным
странностям, поэтому на незапертую дверь Меррон не обратила
внимания. А увидев гостей, лишь удивилась.