Возвращаюсь в кресло.
Дышу, преодолевая сопротивление воздуха.
— Стой.
Окрик. И я моргаю, окончательно срываясь с поводка.
— Хаоту запрещено вмешиваться в дела этого мира.
Сержант на ногах. И с оружием. Но он один — я знаю, что
остальные застряли в ловушке времени, они остались там, где часы
никогда не отсчитают полночь. А мы где-то в ином месте, потому как
комната плывет… меняется. Точно выворачивается наизнанку.
— Интер-р-ресно, — произносит существо. Губы его неподвижны. Губ
почти и нет — высохшие куски кожи, намертво прилипшие к деснам. Они
стали короче и не прикрывают бурых зубов. — Кровь…
Вытянув руку, оно касается Сержанта, который пытается ударить,
но не может. А вот на его щеке появляется рана, сама по себе. И
красные капли крови послушно собираются на ладони существа, которое
высыпает их в пробирку. Капли так и лежат — красные шарики точно
ягоды клюквы. И одна отправляется на язык. Существо щурится,
задумавшись.
— Из-смененный.
Интересные у них там методы исследований.
— Сильный.
Существо неподвижно, внешне безучастно — да и может ли неживое
проявлять участие? — однако с Сержантом явно что-то происходит. Он
держится на ногах, но… выгнулась шея, плечи, точно пытаясь
противостоять невидимой тяжести. В меч вцепился обеими руками,
только все равно не сумел на весу удержать. Лицо покраснело.
И когда из ушей пошла кровь, я не выдержала.
— Хватит!
В этой смерти не будет ни красоты, ни смысла. Сержанту не
одолеть мага — и где, спрашивается, благодушный старичок в расшитом
звездами балахоне? — а я останусь наедине с ними.
— Прекрати. И мы пойдем с тобой.
Я и так пойду с ним, потому что вряд ли сумею оказать
сопротивление. Попытаюсь, конечно.
— Тебе ведь приказано доставить меня в целости, так? И не
причинять вред?
Пальцем в небо, но если Кормак собрался торговаться с Кайя,
имеет смысл сохранить объект торга в наиболее товарном виде.
— Я не одолею тебя, но, сопротивляясь, могу повредить себе. Это
расстроит твоего хозяина.
— Нет хоз-сяина.
— Хорошо, того, кто тебя нанял.
Что ему пообещали? И могу ли я пообещать больше?
— Нет, — ответило существо. — Я согласен. Пусть бросит
оружие.
— Делай, что он сказал.
Сержант покачал головой. Вот же паразит упертый! Я понимаю, что
жить ему не слишком-то хочется, но у нашей светлости свои интересы.
Сам же говорил, что доброта — это роскошь.