Птицы вились над крепостью и орали, громко, пронзительно,
раздражающе.
Дорога брала начало от полугнилой пристани, поднималась к
воротам, распахнутым настежь, и терялась в опустевшем дворе. В
центре его возвышалось мертвое дерево, чьи могучие корни
разворотили мостовую, давая шанс молодой, но хилой поросли. И
тонкие стебли торчали, словно пики.
Виднелись вдали развалины хозяйственных построек, но к ним нам
подойти не позволили.
Нашу светлость ждали в донжоне: мрачного вида куб с
окнами-бойницами, открытым очагом, который давал света еще меньше,
чем десяток факелов, закрепленных на стенах.
Что ж, тюрьма — она и должна выглядеть тюрьмой.
Но нет, нашу светлость повели на второй этаж.
В отличие от кареты или каюты эта комната явно обустраивалась
наспех. Шкуры на полу и голые стены. Полуистлевший гобелен.
Характерный запах брошенного помещения, не вонь, но… где-то рядом.
Мебель древняя, продымленная — видимо, сушили над очагом, готовясь
встречать нашу светлость. Но хотя бы матрац не сырой. И простыни
чистые… правда, кровать одна.
Сержант сдвигает кушетку к двери. Подозреваю, ночью и вовсе
проход перекроет, но так мне даже спокойнее. Юго обустраивается на
подоконнике.
А я… я вот-вот разревусь.
— Съешь лучше конфетку. — Юго вытаскивает из кармана леденец на
палочке. Сахарный петушок, точь-в-точь как тот, из моего детства.
Петушков продавала старуха на станции. Мы всегда возвращались за
полчаса до дизеля, и мне было скучно ждать, я ныла-ныла, что хочу
есть и устала. Мама сдавалась и покупала у старухи конфету.
Жженый сахар и краситель. Что может быть вкуснее?
— Учись принимать обстоятельства такими, каковы они есть. — Юго
взобрался на подоконник.
А каковы есть?
Сбежать из комнаты, возможно, выйдет.
Из крепости — тоже.
С острова?
Лодок у пристани я не заметила. Следовательно, вариант украсть и
уплыть отпадает. Существует вероятность, что лодки прячут в
каком-то другом месте, но это место сначала надо отыскать.
Юго без особого труда снял ставни, распахнул окно и выглянул
наружу. Я тоже посмотрела.
Сумрачно. Высоко.
И внизу — море, вцепившееся в скалы.
— Побег лишен смысла. — Сержант наблюдал за нашими манипуляциями
с явной насмешкой. Ну да, я тоже не видела себя спускающейся по
простыням, точнее простыне, да прямо на скалы. — Во-первых, время.
Кормак и Дохерти договорятся раньше, чем мы доберемся до берега.
Во-вторых, положение. Кормак достаточно умен, чтобы не причинять
тебе вреда. А вот его люди — дело другое. Побег их разозлит. В
лучшем случае тебя поймают и запрут в менее приспособленном для
жизни месте. В худшем — произойдет несчастный случай. Я не могу
допустить, чтобы с тобой произошел несчастный случай.