Мы с Юго переглянулись.
Итак, моя собственная охрана рискует оказаться надежнее той,
которую оставил Кормак.
— И что нам делать?
Ответ известен мне самой: ничего.
— Ждать. — Сержант смежил веки, явно намереваясь уйти в
спячку.
Ожидание затянулось на две недели.
К концу первой я возненавидела свою тюрьму, остров, Сержанта,
который просыпался, лишь когда в комнате появлялись чужие. А еще
сообразила, что утренняя тошнота появилась вовсе не от нервов.
Сложнее всего было вновь научиться дышать воздухом.
Потемневшая жидкость уходила из легких, которые не желали
расправляться, а когда расправились, Кайя с трудом сдержал крик —
дышать было больно.
Первые два вдоха.
На третьем почти отпустило.
И Кайя вспомнил о том, где находится.
— Я… жив? — Он стоял на корточках, еще не полностью ощущая
собственное тело, какое-то неправильно легкое.
Жив.
Дышит.
Дыра в плече исчезла.
— Регенерация завершена. — На сей раз Оракул показался.
Он был именно таким, каким Кайя его помнил: одновременно и
похожим на человека, и явно, резко иным. Его лицо, его повадки, его
голос вызывали желание бежать.
Или атаковать.
Уничтожить это столь раздражающее существо.
— Неконтролируемый гормональный выброс при визуальном контакте
является естественной реакцией измененных биологических объектов.
Повышенная чувствительность психики к маркерам лицевой симметрии
позволяет достигать нужного уровня контакта и управления.
То есть так на Оракула реагирует не только Кайя? Их всех
заставили бояться. Естественная реакция.
— Система не обладает широким спектром воздействия на измененные
биологические объекты. Объекты разумны. Объекты исполняют
рекомендации системы. Система не вмешивается в действия
объектов.
— Ясно. Спасибо. Скажи, — Кайя нащупал старые шрамы, которые
остались на месте, — ты знаешь про мой блок? Его возможно
снять?
— Вероятность гибели Кайя при условии внешнего вмешательства в
ментальный рисунок с целью исправления девяносто семь и девять
десятых процента.
Два процента на удачу.
— А без помощи?
— Недостаточно данных для расчета.
Блок останется. И опасения подтвердились: ни Эдвард, ни Ллойд не
помогут, если Кайя сам себя не спасет. Что ж, над этой проблемой он
подумает позже.
— Мне бы вымыться…
Липкая жидкость застывала, пленка трескалась, шелушилась.
— Одежду и назад. — Кайя надеялся, что просит не очень много. По
лицу Оракула нельзя было прочесть, оскорбляет ли его подобная
неблагодарность. Хотя вряд ли он в принципе способен
оскорбляться.