Защитное магическое плетение не сработало ни на
пятый раз, ни на десятый. Наступил полдень. Нещадно пекло солнце и всё вокруг
окутывал знойный воздух. Над холмом парил аромат трав, оглушительно стрекотали
кузнечики под ногами, а водные потоки улеглись поближе к земле. Борис сдался.
Махнул лапой и указал на седло.
– Седлай, обратно едем. Обед.
Я испустила печальный вздох и пошла прилаживать
седло на место. Второй раз это получилось куда быстрее. А Борис всё кряхтел и
мялся на месте.
– Что-то не так? – спросила я, присмотрелась к
креплениям и подёргала за ремни. – Вроде нормально.
– Жарко, – буркнул Борис, испуская грузный вздох:
аж по всему телу шерсть волнами пошла.
– А ты чего в шубе-то сидишь медвежьей? Обернулся
бы обратно. В рубахе не так жарко.
– Из-за тебя всё, – ворчливо заметил Борис. –
Обучать тебя в человечьем обличии как прикажешь? Ни магии толком не чую, ни
использовать грамотно не смогу.
– Спасибо, – откровенно поблагодарила я.
Медведь молча отвернулся, подставляя плечо. Залезай,
мол. И никакого пожалуйста. Борис, как я погляжу, вообще не приучен был к
вежливому общению. Но и перевоспитывать меня его не тянуло.
Я залезла в седло и вцепилась в упряжь обеими
руками – нам предстоял спуск с холма. Но всё же не сдержалась, спросила:
– Боря, а ты единственный ребёнок в семье?
– Да.
– Так я и думала.
Борис рыкнул, обернул на меня морду, нахмурился, а
потом вдруг промолчал. А что тут скажешь? Один ребёнок – мало общения. Вот тебе
и результат: никакой вежливости.
– А кто твои родители были?
– Обычные люди, – ответил Борис и повёз меня
обратно в лагерь.
– И мои тоже. Обычные.
Мы без приключений одолели спуск. Мне не хотелось так
скоро покидать благодатный клочок земли, и я решила сделать хорошее дело напоследок.
Как там Борис сказал? Жарко ему? Сейчас исправим!
Я шепнула на воду и ветер. С травы поднялась
водная морось, которая закружила вихрем и пронеслась по медвежьей туше, взъерошивая
шерсть от клыкастой пасти до кончика хвоста.
– Ой-ой-ой! – вскрикнул Борис, поднял шерсть на
загривке и встряхнул, первым делом выбив меня из седла.