Меня нет…
Ужас накрывает необъятной чёрной волной, и я лечу в бездну, а надо мной раскрывается пронзительно-голубое, как её глаза, небо…
Слишком поздно.
Всего на несколько мгновений…
Дыхание перехватило, на судорожном вдохе я проснулась, пот стекал по вискам, рука тёмного вздрагивала у меня на животе, он ворочался, жался лбом к моему затылку. Вздрогнул – проснулся. Расслабился почти мгновенно, но его выдавало напряжение магии в воздухе.
Раньше я улавливала только эротические сны.
Я совсем не хотела видеть это.
Сквозь хлынувшие слёзы смотрела на стену. Кажется, освещение изменилось, стало сумрачнее. И едой не пахло.
Рука тёмного скользнула с живота к моим дрожащим губам, пальцы пробежались по влажным скулам.
– Дурной сон? – сипло спросил тёмный.
Я ощущала страшно быстрый стук его сердца. Его спокойствие – внешнее. Где-то под этой бронёй ещё бушует ураган.
– Эсин, – прошептала я, только бы не говорить об увиденном, лишь бы скорее забыть.
Меня затрясло.
– Лила… – тёмный погладил меня по плечу, поцеловал в висок. – Всё образуется, всё наладится…
Лжец.
Ничего и никогда.
В дверь резко постучали, и Лавис со странной интонацией сказал:
– Дядя, прости, что отвлекаю, но к нам делегация светлых летит. С посохами. А ещё они тащат катапульту, которой Гранограф раздолбили.
Вывернувшись из объятий тёмного, села.
Мои хотят напасть? Но зачем?
– На этом храме нет защиты от физических атак, – добавил Лавис и приоткрыл дверь.