– Три тысячи? Это сколько?
– Лист А4. Полтора. От кегля зависит и форматирования.
По выражению лица Фила я понял, что он не въехал. Не суть.
– А книга, хоть какая-нибудь, – это уже около четырехсот тысяч или типа того. Ну хотя бы триста!
– Шутка про тракториста, – сказал Фил и тыкнул в меня пальцем.
Я посмотрел на него, а потом на Даню:
– Ты прав. Он не лучше ванилек. Так вот, меньше трехсот тонн знаков ни одно издательство в работу не возьмет. А как мне эти три сотни осилить, если я так быстро сдуваюсь?
– Пиши короткими рассказами и не нарывайся на крупную прозу. Это проще. По короткометражкам могу судить.
– Так и делаю, но хочу большое произведение. И уже давно. Да даже вот в старших классах еще помню, начал писать рассказ. Большой… должен был бы быть, если бы я бы не бросил бы его на седьмой главе. Бы. Спустя пару лет один товарищ надоумил меня его переработать и реинкарнировать. Ну, типа поумнел и все дела, сейчас хорошо пойдет. Ремейк на то, чего не было. Начал. Угадаете? Бросил на том же самом месте! Ну как это называется?! Что за чушь? У нас один преподаватель как-то сказал: «Несложно написать книгу, сложно написать вторую». А у меня даже с первой проблемы.
– Сделай как у Вуди Аллена. Пусть вся книга будет одной большой затяжной болтовней с плавным переходом по темам. Вот как сейчас.
– И о чем мне говорить всю книгу?
– Ну, в этом поиске и заключается творчество. Тебе нужно найти вдохновение. Не ром и вискарь, а какое-то реальное вдохновение. Что-то, что поможет собрать мысли в кучу, найти свою тему и шибануть крутое произведение.
– Вот и вопрос, где его взять.
– Могу с тобой заключить пари, – предложил мне Фил и широко улыбнулся.
– Ну уж нет, воздержусь.
– Тогда спроси у старины Эда. Он же шарит по литературе. Может, что и насоветует.
– А это мысль, вот прям сейчас допью пиво и пойду спрошу.
– Ты серьезно? Вообще, я предложил это на рандом. Только потому, что поддатый.
– А я вот теперь воплощу идею, и тебе будет стыдно.
Добив большим глотком остатки стаута в бокале, я встал из-за стола и направился к барной стойке, протискиваясь меж широких дубовых столов. Когда я подошел, Эд неспешно протирал граненые стаканы белым полотенцем с голубыми цветочками.
– Привет, Эд. Слушай, я к тебе по делу, – приятность «своих» баров всегда зависит от владельца или бармена, с которыми можно поговорить.