– Ну, что, молодежь – услышали мы вдруг, посреди жаркого спора – рассказами Дани увлекаетесь?
Раздавшееся после этих слов молчание, казалось, ударило нас всех по спине. Оторопев, вы глазели на эту огромную фигуру, сутуловатую от возраста, но сохранившую безупречную выправку гордого и независимого человека. Кривоватая улыбка делала его нашим ровесником, но морщины и слегка семенящая походка выдавали его возраст.
С первого взгляда было понятно, что человек, обладающий этим красивым голосом, может вызывать только уважение и восхищение своей мудростью.
Мы перешептывались, спрашивая себя откуда появился этот человек и торопливо подсунули ему кресло, единственное в нашей комнате.
С таким же удовольствием мы предоставили бы ему и трон, но такового у нас, к сожалению, не было.
Достойно расположившись в кресле, закинув одну ногу на другую и слегка облокотившись, он стал расспрашивать, какие рассказы мы знаем и сам рассказал пару тех, которые мы не слышали.
Спор как то утих, и мы внимательно вслушивались в его слова, наше сознание прояснялось и многое стало понятным.
Нельзя сказать, что он поучал нас с высоты своего возраста и роста, но рядом с ним, мы чувствовали себя пигмеями.
Впоследствии, в его рассказах о жизни, проскользнули и некоторые подробности ее.
Так, например, мы стали догадываться, что среди его учителей были и такие, которые учили самого Наследника, что в юности он был знаком и дружил со многими писателями и поэтами, ставшими знаменитыми.
Что кушать курицу он привык с вилкой и ножом, хотя в его жизни, он не всегда мог это себе позволить.
Что арбуз великолепен с малосольными огурчиками и придумали это в придворном кругу.
Его курчавая в молодости голова всегда грозно сверкала, когда кто-то произносил при нем чушь, а брови взлетали, морща лоб, когда он восхищенно удивлялся.
Но никогда с его губ не сходила улыбка, насмешливая частенько, но иногда и одобрительная, если мы заслуживали ее.
Удивительно, но мы никогда не видели его в плохом настроении, но язвительная интонация фразы. которую он произносил, выдавала, иногда, его раздражение, хотя улыбка не сходила с его губ, только слегка кривила их.
Слушая его, мы начинали понимать, что мир не совсем такой, как мы его представляли, что слово, сказанное, сгоряча, не всегда верно отражает суть.