– Не удивляйся, все закономерно, – ответил отец Иоанн, привыкший к подобного рода удивлениям. – И наша с тобой встреча, быть может, не случайна. Готовься к переменам.
– Ох, и круто ты берёшь, Иван, – собеседница улыбнулась, и задор серо-голубых глаз выражал искреннюю, хотя и немного настороженную радость от встречи.
Алёна Евсеевна была хрупкой, невысокой женщиной, про которых говорят: «мал золотник, да дорог».
И поговорок подобного рода в запасе у Алёны было великое множество – тем более, что профессия располагала к их собиранию.
Но в последние годы новые поговорки попадались всё реже. И это не удивительно: быть может, они все уже оказались собраны ею?
От этого, а может оттого, что некоторое истощение наблюдалось и в других направлениях жизни, Алёна подспудно желала перемен.
Но она совсем не видела, откуда бы они могли к ней прийти. Так, некоторое внутреннее томление духа.
– Алёна, ты нужна нам, – без тени пафоса проговорил батюшка.
– Вот как? Кому «нам»?
– Вообще, России. А в частности – благотворительному фонду святого Иоанна Кронштадтского, в попечительском совете которого я состою.
– А где это? – недоуменно спросила Алёна.
– Это в Омском Прииртышье, – отец Иоанн выдержал паузу.
– Не далековато? – неуверенно спросила Алёна.
– Нет. В самый раз, – сухо и твёрдо ответил батюшка.
Весь вид отца Иоанна выражал спокойствие и уверенность в том, что он делал и говорил. За каждым его словом скрывалась некая величина, которая не давала никакой возможности сомнению подточить эту уверенность и спокойствие. Алёна слушала и понимала, что с тем же успехом священник мог бы легко предложить ей полет на Луну, и предложение это прозвучало бы в его устах с тем же спокойствием и уверенностью, с каким только что было озвучено предложение сотрудничества с фондом.
– Видишь ли, Алёна, – отец Иоанн не любил долгих предисловий, – идея целостности лежит в основе мира, человека, семьи, всей русской культуры. Кризис сегодняшнего времени – это кризис личности, утратившей духовно-нравственные начала жизни, утративший знание Целого и переставшей ориентироваться в культурно-историческом пространстве жизни человека и социума.
Казалось, что в этих словах инициатор встречи приоткрывал глубокую, не лежащую на поверхности суть вопроса, по которому и решил обратиться к своей давней знакомой.