– Когда в мире нужда и у нас самих очень мало – мы должны давать другим из этого малого. Это самый верный способ получить большее, – закончил свою мысль батюшка.
На последнее высказывание отца Иоанна душа Алёны откликнулась. Какая-то могучая правота дохнула через них на неё. И правота эта тронула потаенный уголок в её душе, в котором и происходило то самое томленье. И до которого, видимо, у неё самой никак не доходили руки. Может этот уголок и ждал прихода батюшки?
– А чем я здесь могу помочь? – совсем другим, потеплевшим голосом, спросила Алёна.
– Ты можешь многое. Я вот тебе сейчас расскажу…
…Они настали, эти долгожданные, наполненные спасительностью мгновения, – пахнущие хвоей и молодой зеленью – в тихой и теплой весенней ночи, с бездонным звездным небом, манящим высотой и недоступностью.
И вдруг – вспыхнули огоньки. Это широко распахнулись церковные двери. Мои прихожане, бережно прикрывая ладонями трепетные свечные язычки, двинулись вокруг небольшого, с немалым трудом строящегося храма Сретения Господня. В руках хоругви, иконы.
А наверху, тоже в еще не полностью возведенной колокольне, звонили – женщина и мужчина – слаженно и ритмично. И величаво плыл над селом праздничный благовест. И вплетаясь в его звонкий, ликующий, радостно-стройный мотив – мощно и дивно звучало:
– Воскресение Твое Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби, чистым сердцем, Тебе славити.
С тех пор прошло более пяти лет. Отец Иоанн стал духовником ансамбля, окормляя всех, чьи сердца откликнулись на его горячую проповедь. А для Алёны с его приходом открылась новая страница в жизни, наделённая той самой глубиной, что коснулась её души при первой же встрече с батюшкой.
И выходило, что дыхания этой самой глубины и искала на самом деле она. Теперь же эта глубина была находима ею во всём: и в репетициях, и в поиске новых материалов, да и в повседневной жизни. Ибо нет ничего в мире вокруг нас, что ни созижделось бы великим Промыслом Божиим, который обитает в той самой неизъяснимой и благодатной глубине.