Мысли роились в голове, но озвучивать
я их не стала. Сочла за благо послушаться и вновь взялась за ложку.
Организм после неравной борьбы с токсином требовал пищи, и я
расправилась с похлебкой неприлично быстро для хорошо воспитанной
девушки. Его Светлость, как и полагается, размеренно черпавший свою
порцию, на это лишь хмыкнул и заказал мне в добавку два куска
пирога и горячий чай. Из-за собственного разыгравшегося аппетита
сделалось неловко, но не настолько, чтобы отказаться от лишнего
куска. А что? Я смертельно больна, ко всему прочему, может, это
вообще моя последняя трапеза в жизни! Глупо будет сдерживать себя в
такой малости. Вот умру, а мне на том свете и вспомнить особо не о
чем будет. Разве что о поцелуях с лордом-канцлером, да и то только
потому, что среди них был мой первый. А так-то ничего особенного
или тем более запоминающегося в них не было, уж можете мне
поверить…
– Пфф! – совсем не аристократично
поперхнулся похлебкой сидящий рядом лорд, а я с подозрением скосила
глаза в его сторону.
– Вы умеете читать мысли? – пискнула
я, судорожно вспоминая, о чем только что думала. Щеки мои тут же
залил стыдливый румянец.
– Твои – нет. Для этого мы слишком
мало времени провели вместе. Могу только улавливать общее
настроение, – Его Светлость промокнул губы салфеткой, а я, кажется,
покраснела еще сильнее. – И что могу сказать: твои эмоции в
отношении меня имеют очень обширный спектр. В некоторые моменты мне
даже страшно становится.
– Простите, – буркнула я и уставилась
в стол. В щербатой деревянной поверхности интересного ничего не
было, но груз практически доказанной вины давил на плечи и не давал
поднять голову. – Меня теперь казнят? – решилась я спустя время
задать вопрос.
– За плохое настроение на моей памяти
еще никого не казнили, – хмыкнул лорд-канцлер. – Да и читать
чьи-либо мысли менталисты без особого разрешения не имеют
права.
– Почему? – разлепила я губы. Мне все
еще не верилось, что эта история может закончиться хорошо, ведь
чуть ли не с каждым разом мне открывались все новые и новые
обстоятельства, и не могу сказать, что были они хоть сколько-нибудь
обнадеживающими.
– Потому что после настолько грубого
ментального вмешательства человек превращается в овощ. Человеческий
мозг – слишком тонкая структура, чтобы вот так просто его
взламывать. Обычно прочитать мысли или воспоминания требуется в
исключительных случаях, например, для доказательства чьей-то вины,
и ты не представляешь, как много для этого приходится собирать
бумаг.