К тому времени, как мы вернулись,
Ильда уже успела привезти в комнату сервировочный столик. Свежие
ароматные булочки, плошка с вареньем из лесных ягод, мед и чай с
мятой, заваривавшийся в специальном глиняном чайничке. Чем богаты,
как говорится… Кажется, с непривычки Ильда потеряла дар речи,
потому как вместо того, чтобы пригласить высокого гостя к столу,
только стояла и беспомощно хлопала в его сторону раскосыми, не
характерными для наших мест глазами.
– Могу я рассчитывать, что вы
гостеприимно накрыли и на меня тоже? Потому как я неимоверно
голоден, а у вас в домике такие ароматы витают, какие и в
королевском дворце иной раз не встретишь, – решил для разнообразия
проявить учтивость шатен. Вообще, к моей помощнице он был настроен
явно доброжелательнее.
– Это честь для нас, Ваша Милость*
(*в этом мире обращение к графам, баронам, маркизам), –
полушепотом выдавила из себя Ильда, все еще готовая рухнуть в
обморок от внимания высоких гостей.
– Ваша Светлость* (*в этом мире
обращение к герцогам), – любезно и немного язвительно поправил
черноглазый, а бедняжка Ильда ахнула и осела на диванчик для
посетителей, стоявший поблизости.
Потом, конечно же, с извинениями
подскочила, щеки ее покрылись румянцем неловкости, а руки принялись
нервно теребить подол домашнего платья.
– Все в порядке, – поспешил успокоить
мою помощницу, как оказалось, высокий аристократ. – Мы у вас не со
светским визитом, оставьте лишние церемонии.
За язык черноглазого никто не тянул,
поэтому я, вместо того, чтобы составить ему компанию за чашечкой
чая, как и полагается приличной хозяйке, уселась за рабочий стол,
изучать добытые записи. Предварительно еще раз осмотрела больного,
чье состояние заметно улучшилось. Тот безмятежно спал, и эта
видимость благополучия слегка успокоила. Шатен бросил короткий
взгляд в сторону столика, но трапезничать в одиночестве не стал,
вместо этого принялся вышагивать по комнате, действуя мне на нервы.
Ильда, пребывавшая в полуобморочном состоянии, предпочла скрыться
на кухне под каким-то благовидным предлогом, который она прошептала
так тихо, что никто ее робких слов не расслышал.
Книг у бабушки было много, и большую
часть написанного в них я изучила еще много лет назад под ее чутким
руководством, неохваченными в основном оставались лишь самые редкие
рецепты, которые ни разу в жизни ни мне, ни бабушке, если верить ее
же словам, не пригодились.