Спуститься
сил нет, а упрямства – ещё на парочку подъёмов и спусков. Но внизу раздаётся
отборный мат и начинается настоящее рубище. Теперь мочат пиджаков и... Вадика. Телепаясь
на холодном ветру, я наблюдаю, как с разных сторон в бассейн прыгают свежие
«непромокаемые» пиджаки… Как взбирается на бортик взволнованная Алекс, но ей не
позволяют нырнуть… Как плачет навзрыд Стефания, а мама танцует
эротично-победный танец... И как спокойно и неподвижно курит Рябинин, взирая на
свадебный переполох.
Слышу,
как горланит Гарик, но почти не разбираю слов... Сжимая в зубах колечко от
ключа и царапая ладони, бессильно сползаю по трубе и покидаю проклятый
одуванчик, падая в чьи-то заботливые руки.
Кажется,
на какое-то время я всё же выпала из реальности…
Нет,
я не потеряла сознание и чувствую, как из холодных и мокрых объятий попадаю в
горячие и крепкие. Меня куда-то несут… Надеюсь, это будет тёплое место. И
сейчас, в мужских руках, я пытаюсь отыскать в себе тот самый колючий озноб,
возникающий при чужих прикосновениях, неприятное жжение в груди, пульсацию в
висках… Озноб нашёлся. Оно и неудивительно – околела я, как ледяная сосулька.
Но тем сильнее я нуждаюсь в тепле этих сильных рук и льну к ним, прислушиваюсь
к чужому учащённому дыханию, с наслаждением втягиваю запах… Такой… очень
мужской запах – древесный с примесью бергамота и табака. Мне хочется продлить
эти непривычные ощущения и совсем не хочется открывать глаза. А придётся…
–
Что Вы натворили, Павел Ильич? – нервничает Алекс. – Повеселились? И как оно?
–
Она что, бе-без с-сознания? А она очнётся? – горько всхлипывает Стешка.
–
Дайте я заберу у неё ключи, а то потеряет, – это, конечно, заботливая мамочка.
–
Ага, щ-щас-с! – я крепче сжимаю в ладони драгоценный ключ, распахиваю глаза и
встречаю смеющийся карий взгляд.
Так
и знала, что это Рябинин. Но, пока не видела, мне было намного уютнее. Теперь
же мне не очень комфортно, и я начинаю активно ёрзать в его руках. Рябинин
сжимает меня сильнее и усмехается.
–
Не дёргайся, русалка, а то свяжу.
–
Любите пожёстче, дядя Паша? – мой голос сильно осип и звучит не настолько
язвительно, как задумывалось. Рябинин вздыхает и закатывает глаза.
–
Айка, ты как, где болит? – рядом подпрыгивает Алекс. – Павел Ильич, нам нужен
обогреватель и ещё… одеяло, наверное…