Море шепталось и пыталось протиснуться в гранитные берега,
подхватило лодку, потянуло и как-то бережно, словно с ним
договорились, поставило на плоский камень. От него начинались
ступени, сделанные, верно, сотни лет тому, растрескавшиеся,
обвалившиеся местами, но все еще пригодные.
И Меррон прикусила губу, запирая очередной вопрос.
Ступени вывели в небольшую пещеру, за которой открывалась
другая, и третья… и значит, правду говорили, что человек, не
способный прочесть тайные знаки, которые есть в каждой пещере, в
жизни не отыщет обратной дороги.
А значит, их с Даром тоже не найдут.
Он шел и шел, быстро, так, что Меррон приходилось бежать. А
бегать в темноте — не самая лучшая идея. И камни норовили толкнуть,
подставить подножку, задеть острым известняковым клыком, которые во
множестве росли на потолке… Меррон терпела.
Должен же был он остановиться!
Остановился, махнул, показывая, что именно эта пещера его вполне
устраивает. Сумку бросил. И сам упал.
— Дар? — Нельзя паниковать. Это приступ, как тот, который на
чердаке случился. И плохо ему было давно, только терпел, тянул и
вот дотянул, бестолочь этакая. Мышцы судорогой свело, как каменные
стали. И дышит через раз, но рычит, пытается Меррон оттолкнуть.
— Успокойся. Я не собираюсь к тебе приставать. Ни сейчас, ни
вообще. Нужен ты мне больно. Я просто расстегну куртку, и тебе
дышать легче станет… и мышцы попробую размять. Будет неприятно.
Когда отпустит, я уйду. Обещаю. А пока терпи.
Она точно знала, куда нажать и что сделать, чтобы ему стало
легче.
И получалось.
Только когда Меррон хотела уйти, не позволил. Вцепился в руку,
прижался щекой и поцеловал еще.
Вот и как его понимать?