Колоссы, острые и с плавными линиями, тонкие и массивные - их
количество совершенно выбивало из реальности. Из новой реальности и
известной мне. Мне показалось, что я вижу призрачные мосты на
невероятной высоте, соединяющие эти громады.
Солнце поднялось над горизонтом и стекло гигантов ослепило меня
тысячью скачущих разноцветных бликов. Такого в нашем мире точно не
было...
Вид меня шокировал больше всего остального. Чужое тело,
монастырь, братья, адепты, светящиеся глаза, губернии - всё это
ушло даже не на второй план, а просто провалилось в пропасть
недоумения.
Контраст был чрезмерно большим. Все мои фантазии о нужниках и
прочей ереси вышибло из головы. Глаза слепило до слёз от
невозможного вида. Я, стараясь не двигаться, переводил взгляд с
грубо отесанного камня оконного проема на сверкающие вдали
небоскрёбы.
Тут что-то совсем не так.
В поле зрения, как в насмешку, попалась характерная кривая
грядка под окном. На воткнутых прямо в землю кривых палках были
натянуты дряхлые веревки, обозначающие границы местного земледелия.
Внутри периметра кучно колосилась ботва, вероятно морковки. Уж
больно кучерявая и жизнерадостная.
А за ней, добивая общую картину, паслась тощая коза. Доходяга
флегматично что-то жевала, посматривая одним прищуренным глазом на
огород. Но даже не дергалась в его сторону. Явно воспитанная
скотинка.
Всё это, на фоне миража небоскребов, пролетело в моём мозгу, как
полный сюр.
Может, я не умер, а брежу? Но нюхать монахов я не стал, лишь
отвёл взгляд и вернул положение головы в пол, помня о наказе не
смотреть в глаза. Раз уж сам велел, сам и выкручивайся пока.
— Брат Михаил, пусть поведение адепта и может быть простительно,
на первый раз, но у нас тоже следуют кодексу. Поэтому я, как его
наставник, осмелился наложить временный обет молчания. Так что не
требуйте от него невозможного, прошу.
Хорош, зараза. Я еле удержался от одобрительного взгляда и
уважительного хмыканья. Молчание в моём случае точно золото. Пока я
не разберусь, в какую дичь я попал, лучше помалкивать. А когда на
это есть официальное разрешение, то вообще прекрасно.
— Что за каменный век, брат? — в голосе собеседника было слышно
искреннее удивление. — Ваша приверженность древним обычаям слишком
дотошна. Мало того, что адепт одет как неотёсанный крестьянин, так
вы его ещё и обетами обложили.