— Смирение и скромность... — начал нудеть мой монах.
— Удел ордена аскетов, — резко оборвал его другой. — Ваш
подопечный теперь в столице и ему придется соответствовать
современному миру, а не вашим уездным обычаям, которые... Впрочем,
простите мою несдержанность, брат. Я тоже взволнован пополнением
наших рядов. Не стану оспаривать ваше право наложить обет, но
ограничим его до послеобеденного сбора новоприбывших адептов.
— Как скажете, брат Михаил.
Шорох одеяний и наступившая тишина заставили меня немного
напрячься. Словесная баталия явно закончилась победой невидимого
мне Миши. Пусть язвительный тон его слов мне и не понравился, но
сам смысл пришёлся по душе.
Ходить в мешке из под картошки тоже не особо хотелось. Особенно
в той обители стекла и бетона, что я мельком увидел. Мои мысли
подтвердила и депрессивная коза за окном, согласно проблеяв.
— Давайте оставим наши споры, — неожиданно примирительно сказал
местный. — Пусть адепт возвращается в спальни, а мы с вами поможем
братьям с подготовкой к утренней службе.
Я почувствовал легкий хлопок по спине, направляющий меня в
другой конец коридора. И пошёл на автомате. Молчать до обеда, не
смотреть в глаза ещё час... Не самые комфортные условия для
разведки на местности, которая не знакома.
Монахи за спиной тихо обсуждали какие-то дела божественные. Как
бы я медленно не плёлся, услышал я мало. Но успел понять, что тут
много прибывших адептов как из губерний, так и местных. И пока они,
в том числе и я, осваиваются в столице, где мы и находимся.
Пополнение, так сказал второй. Звучит довольно странно, как и в
общем их речь.
Был у меня один знакомый батюшка, молодой парень, немногим за
тридцать. Словословить они все мастера, образование такое. Но вот
манера общения совсем иная. Впрочем, эти упоминали богов, а значит
аналоги приводить бессмысленно.
Адепты так и вовсе что-то жреческое, то есть однозначно
языческое. Разберёмся. И как выбраться из этого пристанища ряс, коз
и морковки, тоже. Пока на меня обетов не накинули посложнее
молчания.
Я добрался до очередной скрипучей двери и, отворив её, попал в
другой коридор, на этот раз тёмный. Бормотание стихло, и я
вслушался, пытаясь понять, куда мне идти.
Справа раздавались далёкие и приглушенные звуки. И речь. Значит
пойдём налево, где тихо. Я передвигался короткими участками,
замирая и слушая. Глаза постепенно привыкли и я смог разглядеть
редкие двери.