На третий день Анну перевели в
гастроэнтерологическое отделение, и Алексей наконец смог пообщаться
с ее лечащим врачом.
Северов Николай Евдокимович,
заведующий отделением гастроэнтерологии, взглянув на вошедшего
Алексея, встал, и, заложив руки за спину, подошел к окну. Постоял,
покачиваясь с пятки на носок, и вдруг резко повернулся к тревожно
следившему за ним Алексею.
– Я одного понять не могу – чего вы
столько времени тянули? – вдруг резко выдал он, сурово глядя на
Алексея. – Довести молодую женщину до подобного состояния и не
обратиться в больницу? Это… Я не знаю, как это вообще можно
назвать! Вы что, ослепли? Вы не видели, в каком она состоянии?
– Сначала мы думали, что это
следствие ослабленного организма после ЭКО, потом – что отравление,
потом – токсикоз… – тихо проговорил Алексей. – Анютка устала от
врачей, бесконечных уколов и болезненных процедур, и ни в какую не
хотела идти в больницу. И потом… она очень боялась за малыша… А что
с ребенком, доктор? – поднял голову мужчина. – Его удастся спасти?
И почему Аню перевели сюда?
– Нет никакого ребенка, и никогда не
было! – повысил голос врач. – С чего вы вообще решили, что она
беременна? Девять попыток искусственного оплодотворения не дали
результата, и вдруг беременность наступила ни с чего? Вы посетили
врача? Вы прошли обследование? Вам подтвердили беременность? – он
не сводил тяжелого взгляда с покачавшего головой Алексея и тяжело
вздохнул. – Бред какой-то…
– Мы сделали тесты на беременность, –
устало проведя рукой по лицу, тихо проговорил мужчина.
– Положительный тест на беременность
– всего лишь повод взять ноги в руки и бегом нестись к врачу! –
резко ответил доктор и, вернувшись к окну, уставился вдаль.
Помолчав, он вздохнул и неожиданно тихо продолжил: – Анна в тяжелом
состоянии, и я пока еще не говорил ей… И, если честно, не уверен,
что стоит. Но решать вам. Если вы посчитаете, что
ей надо знать – я скажу ей, либо вы сами скажете. Если нет –
значит, будем молчать и заговаривать ей зубы скорым выздоровлением.
Правда, долго это не сработает. Они всегда и сами все понимают…
Алексей проводил недоумевающим
взглядом отошедшего от окна доктора. Стул жалобно скрипнул под
опустившимся на него двухметровым богатырем.
Задумчиво покрутив в руках ручку и в
сердцах швырнув ее обратно на стол, Николай Евдокимович продолжил
на удивление спокойным и размеренным голосом: