Войдя в свою комнатушку, парень
сбросил ботинки и, схватив со стола чайник, поспешил на кухню.
Поставив его греться, он торопливо прошагал обратно и, не собираясь
утруждать себя разогревом ужина, распахнул окно и потянулся за
сумкой. Недоуменно пошарив рукой по пустому крючку, он высунулся в
окно и обозрел пустой подвес. Не веря глазам, снова ощупал его
руками. Потом, едва не вываливаясь, стену под ним. Сумка так и не
появилась. Ошарашенный Мишка закрыл окно, постоял возле него,
пытаясь осознать масштабы произошедшей катастрофы, принес с кухни
чайник и, залив кипятком заварку, снова открыл окно. Сумки на
крючке по-прежнему не было.
– Сперли, сволочи! – Мишка, опершись
пятой точкой на подоконник, грязно выругался. Есть хотелось. Хотя
нет. Есть ему хотелось еще в обед, а сейчас ему хотелось жрать. Но
жрать, благодаря каким-то ушлепкам, ему теперь было нечего. И чего
он картошки-то с собой не взял? А ведь Наталья Петровна просила…
Тащить ему, видите ли, не хотелось! Ну точно дебил. Не
приспособленный к самостоятельной жизни дебил и неумеха. Вздохнув,
Мишка взял кружку и, глуша вопли голодного желудка горячим крепким
чаем, уселся за уроки.
Неделя самостоятельной жизни прошла
как в кошмаре. Работа выматывала, сводила с ума, уроки просто
добивали. За продуктами он бегал во время обеденного перерыва, на
ходу запихивая в рот что-ничто хоть мало-мальски съедобное. Дар
рвался наружу, разрывая его на части. Спать Мишка тоже не мог, хотя
и уставал зверски. В итоге и на заводе, и в школе парень бродил,
словно сомнамбула, борясь еще и с наваливавшейся дремотой. Как мог,
он пытался скинуть напряжение в магазинах, в очередях, в той же
школе… Но разве много скинешь мимолетными касаниями?
В итоге в субботу, отработав
последнюю смену на этой неделе и дождавшись окончания уроков, он
подошел к учительнице по алгебре.
– Нина Петровна, простите… Но я
сильно отстал по математике, не могли бы вы со мной позаниматься
после уроков? Или в воскресенье, – Мишка смотрел на пожилую
учительницу, про себя умоляя ее согласиться.
Женщина внимательно посмотрела на
парня.
– Вы сколько спите, молодой человек?
– оглядев его осунувшееся лицо и выразительные синяки под темными,
напоминающими провалы в никуда глазами, поинтересовалась она.
– Всю эту неделю больше четырех часов
не получалось, – виновато ответил Мишка, умолчав о том, что это он
находился в горизонтальном положении, а вот спал, точнее, дремал
час-два от силы. – Нина Петровна, да вы не переживайте, я
привычный. На фронте часто и того поспать не удавалось, – встряхнув
головой, он попытался добавить в голос бодрости.